Кубок лунника. Анна Клименко
башни и поспешила вслед за графом, который нес ее багаж.
«А как же там внутри?»
Когда Малика проходила сквозь распахнутые створки дверей, те дрогнули угрожающе, но граф снова что-то сказал – и ведьма беспрепятственно вошла в главный холл.
Вошла – и ахнула.
Все: стены, пол, потолок оказались черными, словно вулканическое стекло, даже блестели точно также.Здесь почти не было разницы между стенами и потолком, все углы оказались сглаженными, пол перетекал в стены, а те, в свою очередь, в потолок. И трудно было найти хотя бы дюйм, лишенный драгоценных перламутровых инкрустаций, которые мягко переливались в аспидной мякоти стен.
– Всеблагий Эо, – потрясенно выдохнула Малика, – так вот как оно выглядит…
В самом конце огромного холла стояли большой стол и тяжелые стулья. Наверное, их граф приказал поставить сюда только чтобы придать залу хотя бы подобие жилого, Малика сомневалась, что кто-то здесь обедает. Ни намека на камин. А дальше – пологая лестница, спиралью уводящая на следующий уровень.
Ведьма, шагая за лунником, внимательно разглядывала стены. Светлые пятнышки инкрустаций постепенно сливались в огромные картины жития Всеблагого. Особенно вон та, где он брошен на растерзание озверевшей толпе… А сюжет вон той какой-то странный. Огонь, охвативший красивое здание…
– Граф, – Малика догнала хозяина замка, – а не просветите ли вы меня насчет картин?
– Отчего бы нет, – он пожал плечами и остановился. До лестницы оставалось с десяток футов.
– Э-э-э… Простите, это, конечно, не мое дело – но как отнеслись служители Всеблагого к искажению истории его жизни?
В желтых глазах лунника скользнуло легкое презрение – то ли к Малике, то ли ко всему роду человеческому.
– Вам это действительно интересно?
Она кивнула, немного задетая пренебрежительным тоном.
– Во-первых ни один слуга Эо не был здесь, – тяжело произнес граф, – а во-вторых, с чего вы вообразили, будто живой замок будет украшать свои стены подобной дребеденью? Судьба Всеблагого постигла многих, но только о нем и помнят. Вы не находите, что это… несправедливо ?
«Хорошо, что его не слышит никто, кроме меня», – успела подумать Малика, – «за такие речи по голове не погладили бы, точно» – и затем граф очень тихо сказал:
– Живой замок, госпожа Вейн, украшает свои стены воспоминаниями хозяина. Ваше любопытство удовлетворено?
Не в силах вымолвить ни слова, Малика кивнула.
– Прошу вас, пройдемте в мой кабинет. Там вы немного отдохнете, я приготовлю кофе, а затем нам придется кое-что обсудить.
– Вы сами готовите? – не удержалась Малика.
– До конца Сэлдима я распустил всех слуг, кроме кучера, который живет вне замка.
– Извините.
– Не извиняйтесь, – он уже поднимался по лестнице, как всегда, грациозно и легко. Как дикий зверь… как хищник.
Малика с замиранием сердца ступила на сверкающие ступени, которые казались намазанными глазурью.