Россия. Погружение в бездну. Игорь Фроянов
обстоятельства и всеми силами цеплялся за продолжение антиалкогольной кампании, несмотря на то, что вред ее был уже очевиден? Неужели по неразумию? Едва ли.
Н. И. Рыжков полагает, что антиалкогольная кампания нанесла «сильнейший удар по перестройке»[320]. Видимо, разговор тут должен быть более конкретный. Она, по нашему мнению, сильно ударила прежде всего по программе «ускорения», можно сказать, торпедировала ее, причем не только в финансовом плане, но и в психологическом, породив, как выразился министр Терех, «нездоровое настроение среди трудящихся». Невольно напрашивается мысль: не было ли это задумано изначально, по скрытому от непосвященных плану.
Экономические последствия антиалкогольной кампании не исчерпываются огромной потерей финансовых средств. В период ее проведения, как не без оснований заметил А. А. Собчак, «процветает торговая мафия», которая в это время «начинает усиленно богатеть, оформляясь в стойкие криминальные структуры. Так и в США мафия окончательно стала мафией именно в период «сухого закона». Но нам Запад – не указ. Мы никогда не умели учиться на чужих ошибках…»[321].
«Указ о борьбе с пьянством, – пишет Ф. И. Раззаков, – явился одним из первых государственных актов того времени, который заметно криминализировал общество. В нашей стране повторилось то, что произошло в США, когда 16 января 1920 года там вступила в силу 18-я поправка к Конституции страны, которая объявляла о введении в США «сухого закона». Отныне торговля спиртными напитками стала сферой деятельности выросших, как на дрожжах, или уже существовавших, но занимавшихся иной деятельностью бандитских группировок. На этом поприще начинал свою преступную карьеру и небезызвестный Аль Капоне»[322].
Об отрицательном опыте введения «сухого» закона в США, не востребованном якобы разработчиками антиалкогольной программы, говорит и Н. И. Рыжков[323].
Ту же тему затрагивает Д. Боффа. «Катастрофический опыт Америки 20-х годов, – пишет он, – не научил ничему. Бюджету государства нанесли урон. Мгновенно возросло подпольное производство спиртного (самогона), что стимулировало увеличение числа экономических преступлений»[324]. Стало быть, забвение нашими ревнителями антиалкогольной борьбы отрицательного опыта США на почве «сухого» закона выросло в литературную проблему. Как тут быть? Вначале коротко об американском опыте.
Как известно, в декабре 1917 года Конгресс Соединенных Штатов «утвердил «сухой» закон в качестве ХVIII поправки конституции», «запретившей производство, перевозку и продажу алкогольных напитков»[325]. Закон вступил в силу в 1920 году, а был отменен в декабре 1933 года после прихода к власти Демократической партии. За годы существования «сухого» закона «широчайшее распространение в стране получили нелегальное производство, контрабанда и транспортировка спиртных напитков. Этим были заняты многочисленные подпольные организации бутлегеров, прибыли которых исчислялись миллионами долларов. Результатом
Р ы ж к о в Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 96.
Собчак А. А. Жила-была коммунистическая партия. С. 16.
Раззаков Ф. И. Бандиты времен социализма. Хроника российской преступности 1917–1991. М., 1997. С. 263–264.
Р ы ж к о в Н. И. Десять лет великих потрясений. С. 95, 101.
Б о ф ф а Д. От СССР к России… С. 142.
История США. В 4 т. М., 1985. Т. 3. С. 16, 108.