Темный прилив. Дженнифер Доннелли
показалась реджия – древний дворец Мерроу. Первая правительница морского народа построила реджию четыре тысячи лет назад. Серафина обожала это место и частенько его исследовала (предварительно улизнув от придворных). Она надеялась заманить всадников смерти поглубже в похожие на лабиринт развалины, а потом уплыть.
Крики преследователей сделались громче, дротики сыпались градом. Серафина нырнула, проскользнула под полуразвалившейся каменной аркой и поплыла по какому-то коридору.
– София? – позвала она, не осмеливаясь громко кричать. – Ты здесь?
– Прямо за тобой, – пришел ответ.
София мерцала: действие ее прозрачноморского камешка заканчивалось. Серафина быстро пропела заклинание иллюмината и скатала несколько лунных лучей в шар, потом схватила Софию за руку и потянула за собой по длинному коридору. В тот же миг под аркой показались всадники смерти.
Русалочки мчались из зала в зал, плыли через туннели, пересекали дворики. Спустя пять минут безостановочного заплыва они сумели оторваться от преследователей, и Серафина остановилась перевести дыхание.
– Где мы? – спросила София, уже полностью видимая.
– В личном дворцовом крыле Мерроу, – ответила Серафина. – Мы только что миновали ее покои, а они соединены с конюшней и внутренней ареной, за которой начинается лес бурых водорослей.
Мерроу обожала кататься верхом и почти каждое утро выезжала в лес на охоту. Древние стебли бурых водорослей, за которыми заботливо ухаживали на протяжении столетий, росли по обеим сторонам подводной аллеи.
– Если сумеем добраться до леса, водоросли нас укроют, – продолжала Серафина. – А из леса мы выплывем к северу от города.
– Как твой хвост? – спросила София.
Серафина посмотрела на рану и поморщилась. Импровизированная повязка вся пропиталась кровью.
– Болит, но я справлюсь, – сказала она. – Поплыли.
Серафина превозмогала страшную боль, понимая: нельзя дать себя захватить, слишком многое поставлено на карту. Русалочка надеялась, что остальным Черным Плавникам удалось добраться до условленного места и спрятать золото, а пока старалась не думать о ране и продолжала плыть.
Они с Софией, поминутно озираясь, пробирались через конюшни. Пустые стойла жуткими провалами темнели в тусклом свете наколдованного Серафиной светового шара. Русалочка испытала облегчение, когда они выбрались из конюшни на внутреннюю арену.
Пол арены потрескался, тут и там зияли ямы, стены покрыты анемонами и трубчатыми червями. Арена была огромна: широка в диаметре, а потолок терялся где-то в вышине, давая возможность наездникам прыгать на своих скакунах вверх-вниз.
– Фу. Чувствуешь запах? – вдруг спросила София, сморщив нос. – Чем-то воняет!
– Какой-то падалью, – согласилась Серафина, у которой закололо плавники.
Она вытянула вверх руку со световым шаром и медленно, осторожно повернулась кругом. Волшебный свет выхватил из тьмы какой-то металлический предмет в середине арены. Подплыв поближе, русалочки поняли, что это большое, глубокое