Темный прилив. Дженнифер Доннелли
закричала какая-то русалка.
Лин, сидевшая у стены, вытянув перед собой хвост, немедленно насторожилась.
«Мы на месте, – подумала она с содроганием. – Знать бы еще, что это за место. Это мой последний шанс. Теперь или никогда».
Кричавшая русалка снова заговорила.
– Прошу, – взмолилась она дрожащим от страха голосом. – Куда они нас везут?
Русалка сидела недалеко от Лин, прижимая к себе двух маленьких детей.
– Заткнись, сделай одолжение! Ты их разозлишь! – заорал какой-то русал.
– Не кричи на нее, она и так напугана, – осадила его Лин.
– Мы все напуганы! – огрызнулся русал.
– Но не все ведут себя как уроды, – отрезала Лин.
Русал рванулся к ней, но цепь, которой он был прикован к стене, натянулась, отбросив назад.
– Мамочка, я есть хочу, – пропищал один из малышей. – Почему шум прекратился? Мне это не нравится!
– Ш-ш-ш, все в порядке, – попыталась успокоить ребенка русалка. – Нам скоро принесут поесть. Все будет хорошо.
Лин не сомневалась: ничего хорошего их не ждет, наверняка станет только хуже. Нужно сбежать до того, как дело примет совсем уж скверный оборот. Лин должна рассказать Серафине о том, что узнала на борту этого корабля.
Выход, впрочем, только один: через дверь в перегородке, отделяющей импровизированную тюремную камеру от остального трюма. За дверью находилась заполненная водой камера, через которую всадники смерти вплывали в корабль и выплывали наружу. Лин видела, как солдаты открывали камеру, когда приволокли ее на борт; она попыталась запомнить, какие кнопки они при этом нажимали. Если бы она смогла проделать то же самое, то сумела бы выбраться отсюда. Вот только она прикована цепью к стене трюма, а ключи у стражников висят на прикрепленных к ремням кольцах, аккурат рядом с кобурой, в которую убран пистолет, стреляющий дротиками.
Лин уже пыталась украсть ключи. В первый раз притворилась, что потеряла сознание, и упала охраннику на руки, в другой раз схватила стражника за руку, выпрашивая еду. Охрана ожидала от заключенных подобных трюков, и Лин ничего не добилась, только получила пару оплеух.
А теперь корабль остановился. Лин чувствовала: что-то происходит. Быть может, теперь ей представится шанс сбежать.
Лин, а вместе с ней еще около трехсот морских жителей томились в плену на огромном траулере «Бедриер». Трюм судна заполнили морской водой, но внутрь набилось столько народу, что вода помутнела и стало трудно дышать. На всех пленников надели железные ошейники, чтобы они не могли творить заклинания. Некоторых – тех, кого всадники смерти сочли смутьянами, – приковали к стене. Для Лин пребывание на борту не прошло даром. Левый глаз у нее заплыл, волосы свалялись, бинты на больной руке потемнели от грязи, а ярко-оранжевые пятна, прежде четко выделявшиеся на хвосте цвета слоновой кости, потускнели.
«Бедриер» принадлежал жестокому терраходу по имени Рейф Яото Бяменесьо – во всяком случае, Лин так думала, впервые угодив на борт судна. Она уже добралась до вод Цинь и направлялась