ЭТОТ ТЫ. Рассказы и эссе. Александр Косачев
что Хитман – это фамилия).
Вот выдержка из этой песни: «Я родился в Чикаго. Мой отец был русским агентом, служил в спецназе ФСБ, приехал в Америку по шпионскому делу, встретил мать, которая была сверхтайным шпионом Швеции. Когда мне исполнилось десять, они по государственным делам уехали во Францию, и я жил у дедушки, который в свое время был адъютантом Мюллера в Третьем рейхе, и у бабушки, бывшей агентом 005 в Англии. В 18 лет пошел в армию, подружился с парнем, с которым потом пошел в Оксфорд, познакомился с девушкой. Через полгода узнал, что их подослали спецслужбы Венгрии. Больше я никого из перечисленных людей не видел, мне стало одиноко, я переехал в Нью-Йорк, пошел в ресторанчик, где вы меня и нашли».
Удивительно, но найти актеров для этого шедевра не удалось – совсем. И тогда меня настигло первое жизненное разочарование: оказывается, окружающие тебя люди вовсе не горят желанием сниматься в твоих фильмах и упорно сопротивляются попыткам затащить их лица в кадр.
Снять суперленту не удалось. Я был обескуражен и затаил обиду.
Текстытекстытексты
Итак, я понял, что поиск живых актеров – то еще занятие, что писать сценарии так, как бог на душу положит, нельзя, что приходится учитывать возможности и ресурсы (человеческие – в особенности), а, значит, фантазию следует утихомирить.
Более того, одна безымянная сволочь заметила, мол, игрушки в качестве реквизита – это дно, а снимают на телефон только дураки. Я распсиховался, но возразить ничего не смог.
Казалось, моей новообретенной мечте конец, ведь раздобыть камеру в те времена было делом не таким уж и простым. Оно, конечно, не Советский Союз, и все же… Видит небо, будь у меня девушка, на этом бы все благополучно и закончилось. Однако энергия переполняла, приходилось ее куда-то девать, и я нашел выход в сочинении сценариев.
Я штамповал их целыми тоннами, засиживался до самой поздней ночи, безумствовал над тетрадями, пытаясь хотя бы так успокоить творческую лихорадку. Я сочинил дилогию о живых мертвецах («Затмение небес»), криминальную трагикомедию («Большая Италия»), криминальную драму («Простые ублюдки»), трилогию о Джеке Роксе, боксере/спецназовце/коммунисте, мистический триллер «Алан Дайнек: вкус крови», боевик с идиотским названием «Отомстить или умереть», пару романтических комедий и множество других невыразительных и безвкусных вещей.
Роберт Родригес, Квентин Тарантино и Гай Ричи – имена, которые я знал и которым старался соответствовать, а потому более ли менее копировал.
В моих сочинениях тех лет забугорные имена спокойно соседствовали с русскими, герои беспрестанно ухмылялись и сквернословили, ни одна страница не обходилась без хорошей драки, перестрелки, погони или, на худой конец, ругани. Это был экшон, бессмысленный, беспощадный и безбожно вторичный.
Время текло. Я начал выдыхаться, и, казалось, вот-вот мой порыв сойдет на нет. Но вдруг само Провидение снизошло ко мне, и я