Поцелованные Одессой. Михаил Полищук
этой атмосфере раскрепощённости духа даже апокалипсис принимает облик карнавала:
«Может быть, вправду смешной был город; может быть, оттого смешной, что сам так охотно смеялся. Десять племён рядом, и все какие, на подбор живописные племена, одно курьёзнее другого: начали с того, что смеялись друг над другом, а потом научились смеяться над собою, и надо всем на свете, даже над тем, что болит, и даже над тем, что любимо. Постепенно стерли друг о дружку свои обычаи, отучились принимать чересчур всерьёз свои собственные алтари, постепенно вникли в одну важную тайну сего мира – что твоя святыня у соседа чепуха, а ведь сосед не вор и не бродяга: может быть, он прав, а может быть, и нет… Убиваться по этому поводу не стоит» (В. Жаботинский. Пятеро).
Сегодня эта лёгкость бытия присутствует в основном в мифах, из которых буквально соткан образ города: «Анекдоты, майсы и хохмы вплетаются в действительность, и подчас вымысел неотличим от правды. Одесситы не очень-то и стараются отделить плоды своих фантазий от суровых реалий жизни, да ещё намеренно всё путают: то устанавливают памятники… “Двенадцатому стулу”, “Джинсовому Дюку”, “Сашке-музыканту”, “Рабиновичу” – герою анекдотов”, то вешают мемориальные доски: например, на доме, где “с 31 марта по 1 апреля 1932 года работал управдомом Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендербей”» (И. Карпенко. Одесса. Относительная лёгкость бытия).
Рождение легенды
«Этот город в Европе – легенда, модель, прежде всего, космополитизма, модель смешения разных культур и гражданственности. В силу этого Одесса – великий, истинно европейский город» (Бернар-Анри Леви, французский философ, писатель, журналист).
Уступая по возрасту многим городам, существование которых исчисляется десятками столетий и более, Одесса, тем не менее, может соперничать со многими из них ореолом легенд, которые сопровождают её становление и существование…
Сам факт появления названия города, поскольку до сих пор не найден указ о переименовании Хаджибея в Одессу, окружён легендами, одна из которых гласит:
На придворном балу кто-то из знатных вельмож поделился с императрицей Екатериной II идеей о том, что новая гавань, сооружаемая на берегу Чёрного моря, со временем должна обрести такое же значение, как Петербург для Балтийского моря.
При этом ей сообщили сведения о древнейших исторических поселениях, находящихся на этой местности, в частности о том, что в Античности где-то на этих землях располагалась древнегреческая колония «Одессос», а посему вполне уместно, чтобы новый город сохранил это древнее название.
Высказанное мнение, как утверждают, поддержали граф Зубов и Иосиф де-Рибас. Екатерина, интересовавшаяся античной мифологией, соглашается с прозвучавшими доводами и, улыбнувшись, изрекает исторический вердикт: «Пусть же Гаджибей носит древнеэллинское название, но в женском роде – короче и яснее: город следует именовать – Одесса».
Рескрипт
«Уважая выгодное положение Гаджибея (бывшая турецкая крепость, на территории