Казачество в Семилетней войне. Андрей Венков
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_21" type="note">[21].
Артиллерия насчитывала 2639 артиллеристов, обоз – 2804 фурштатских. В полевой артиллерии налицо было 107 медных пушек, 11 медных мортир и 36 медных гаубиц, кроме того, 80 медных мортирцов, в осадной – 149 пушек, 42 мортиры, 249 мортирцов[22].
И было в армии самое слабое место – интендантская служба. Как писал К. Валишевский, «самые решительные защитники русской армии, сражавшейся в 1757 году с Фридрихом, признают, что в ее устройстве был один основной недостаток – ее интендантская часть была поставлена из рук вон плохо»[23].
«Нерегулярные войска», т. е. казаки, в 1756 году имели: 5 слободских полков – 5924 казака; Чугуевский казачий полк – 541, Азовский казачий полк – 365 (вместе с калмыками в его составе – 516), Бахмутский казачий полк – 311, Астраханский полк – 541, в Яицком войске – 3572. В Донском войске числилось 15 734 служивых, возглавляли его генерал-майор Данила Ефремов, войсковой атаман Степан Ефремов, бригадир Федор Краснощеков, армейский полковник Андрей Краснощеков[24]. Жалование в Войске получали на 15 344 человека, но при надобности обещали выставить «вдвое больше»[25]. Характерно, что во время войны, в 1759 году, 1000 донских казаков вместе с таким же количеством яицких несли службу в Сибири[26].
Если сравнить казаков с гусарами, то, по мнению военных исследователей XIX века, «казаки имели за собою неизмеримо большую массу образцовых действий легкой конницы»[27].
Лучшим из казачьих полков считался Чугуевский, на треть состоявший из крещеных калмыков. Лучшим он считался потому, что в нем была четкая структура и регулярно проводились занятия. Самое многочисленное на тот период Войско Донское отличалось известной автономией. Донцы получали требование от Военной коллегии на определенное количество всадников, а устраивали, снаряжали казаков и назначали командиров сами. На вооружении они имели ружья, сабли и пики. При каждой сотне имелись калмыки-табунщики, вооруженные луками и стрелами. Полковые командиры назначались из казаков, избранных за заслуги в войсковые старшины. Таковых на начало войны числилось 53[28]. А вот сотенные командиры избирались ежегодно из рядовых казаков[29]. И из-за этого русские военные считали слабым местом казаков «недостаток дисциплины… и ненадежность их офицеров в смысле умелого руководства делом»[30].
Известный военачальник Мориц Саксонский писал: «Подобные формирования всегда должны быть сильными, а командовать ими должны умелые, опытные воины, потому что на эти подразделения и части возложена одна из самых трудных миссий: самостоятельные действия без конкретной заданной цели… В общем, кавалерийские операции невероятно трудны, поэтому знание местности абсолютно необходимо, а способность быстро оценивать ситуацию, смелость и боевой дух решают все»[31]. И казаки, естественно, предпочитали военачальников из своей среды, людей, выросших в условиях пограничья, и в то же
Семилетняя война. Сборник документов… С. 42–43.
Семилетняя война. Сборник документов… С. 38–39.