Открытие природы: Путешествия Александра фон Гумбольдта. Андреа Вульф
создано вулканами, я посылаю вам женщину-вулкан, все сжигающую и испепеляющую»{474}.
Коль скоро его план примкнуть к экспедиции Бодена не удался, Гумбольдт решил использовать Кито как свою новую базу для систематических восхождений на все доступные вулканы, как бы опасно это ни было. Он был так занят, что в светских кругах Кито не знали, что подумать. Он был хорош собой и привлек внимание сразу нескольких молодых незамужних женщин, но «никогда не оставался дольше необходимого» на ужинах и на светских увеселениях, как свидетельствовала Роза Монтуфар, дочь губернатора провинции и прославленная красавица{475}. Она сетовала, что Гумбольдт, похоже, предпочитал лес и горы обществу привлекательных женщин.
Ирония заключалась в том, что компаньоном Гумбольдта стал брат Розы, Карлос Монтуфар. Гумбольдт так и остался неженатым (собственно, однажды он написал, что женатый человек – «пропащий»{476}), и, возможно, вообще не вступал в интимную связь с женщинами. Друзьям-мужчинам он писал письма с признаниями в «неумирающей», «пылкой» любви{477}. В те времена для мужчин не было необычным признаваться в страстных чувствах при платонических дружеских отношениях. «Я был привязан к вам будто железными цепями», – говорил Гумбольдт одному другу{478}; расставшись с другим, он проплакал много часов{479}. «Мои планы подчинены вашим, – писал он одному из своих друзей. – Вы можете приказывать мне, как ребенку, и встретите послушание и ни одного ворчливого слова»{480}. Впрочем, отношения Гумбольдта с Бонпланом были совсем иными. «Бонплан – славный малый, – писал он накануне отплытия из Испании, – но все последние шесть месяцев он оставляет меня совершенно холодным, иными словами, мои отношения с ним остаются сугубо в сфере науки»{481}. Современники обращали внимание на «отсутствие у Гумбольдта истинной любви к женщинам»{482}, об этом писали и в газетных статьях{483}. Каролина фон Гумбольдт говорила, что «на Александра не может сильно повлиять что-то исходящее не от мужчины»{484}. Спустя 25 лет после кончины ученого немецкий поэт Теодор Фонтане сетовал на то, что в недавно прочитанной им биографии Гумбольдта ни слова не говорится о его «сексуальных отклонениях»{485}.
22-летний Карлос Монтуфар был моложе Гумбольдта на десять лет; это был кудрявый черноглазый брюнет, рослый и стройный. Он провел рядом с Гумбольдтом несколько лет. Не будучи ученым, Монтуфар все быстро схватывал, да и Бонплан явно не возражал против прибавления в их отряде. Другие, впрочем, испытывали в связи с этой дружбой некоторую ревность. Южноамериканский ботаник и астроном Хосе де Кальдас, встретивший Гумбольдта за несколько месяцев до этого, когда тот еще двигался к Кито, получил вежливый отказ в ответ на просьбу принять его в состав экспедиции. Уязвленный Кальдас написал в Боготу, Мутису, что Монтуфар
Goethe to AH, 1824, Goethe Encounters 1965–2000, vol. 14, p. 322.
Rosa Montúfar, Beck 1959, p. 24.
AH to Carl Freiesleben, 21 October 1793, AH Letters 1973, p. 280.
AH to Wilhelm Gabriel Wegener, 27 March 1789, AH to Carl Freiesleben, 10 April 1792, ibid., p. 46, 180.
AH to Reinhard von Haeften, 1 January 1796, ibid., p. 477.
AH to Carl Freiesleben, 10 April 1792, ibid., p. 180.
AH to Reinhard von Haeften, 1 January 1796, ibid., p. 478–479.
AH to Carl Freiesleben, 4 June 1799, ibid., p. 680.
Beck 1959, p. 31.
Quarterly Review, vol. 14, January 1816, p. 369.
CH to WH, 22 January 1791, WH CH Letters 1910–16, vol. 1, p. 372.
Theodor Fontane to Georg Friedländer, 5 December 1884, Fontane 1980, vol. 3, p. 365.