Козырь. Создатель миров. Марина Крамская
рекомендую его принуждать, – заметил он с усмешкой, и по его тону Юкон понял, что эти двое и впрямь знакомы не первый день. – Может плохо кончиться.
– Тем, что я снова отправлю тебя в мертвые сады? – пропела в ответ Шанна, но голос ее заметно изменился, стал тверже и заиграл угрожающими нотками.
– Полагаю, сделать это будет сложнее, чем обычно. Ты ведь понимаешь, что я пришел не один?
– И где же твоя славная армия?
Ответом ей послужил громкий хлопок, от которого Юкон подпрыгнул на месте и закрутил головой. Словно неправильная тень, корабль на белых парусах отделился от корабля Шанны и замер напротив. Юкон увидел по борту десяток открытых люков, из которых скалились черненые пушки.
И первый залп уже прозвучал.
– Прости, – сконфуженно извинился Фос. – Кажется, я слегка повредил твой корабль.
– Ничего страшного, – Шанна пожала плечами. – Ведь скоро твой корабль станет моим.
Раскрыв рот, Юкон наблюдал за тем, как с корабля под багровыми парусами, со свистом рассекая воздух, полетели крюки, привязанные к толстым канатам.
«На абордаж! – вспомнился Юкону любимый лозунг пирата-морехода. – За борт врага!»
Фос и Шанна, кажется, вовсе забыли о нем, увлеченные сражением. И глядя на них теперь, Юкон с трудом бы поверил, что они – заклятые враги.
Однако, что бы между ними ни было, он получил свой шанс.
И побежал.
Сломя голову, не чувствуя земли под ногами. Побежал обратно, забыв о сетях, Черве, лодке. Тьма сгустилась, ослепила и ворвалась в душу пронзительным северным ветром. Юкон поздно почувствовал, как нога попала в рытвину, и рухнул в размытую дождями почву.
Не будь ночь такой холодной, он бы пролежал так до утра, неподвижно, как мертвый. Но потом вспомнил: лодка, Дурочка, паруса, мачта. Если раньше и был хоть какой-то иллюзорный выбор, то теперь и его не осталось. Пока два корабля бьются за то, чтобы в итоге забрать с собой одного упрямого мальчишку, он отправится в собственное путешествие.
Дверь в дом грохнула о косяк так, что в кухне зазвенели банки. Юкон запер засов, прижался лопатками к теплому дереву и запрокинул голову. На лице подсыхали грязные следы, но умыться не было ни сил, ни времени. Вооружившись кочергой, он крепко сдавил ее в ладони. Хорошо бы не пригодилась. Но в этот раз он не может позволить себе снова уступить Стервятнику.
Он чувствовал в себе такую ярость, что она заняла все его нутро, забралась обжигающим языком в каждый уголок многострадального тела. Руки и ноги его крепли с каждым шагом на пути к дому Стервятника. Калитку заперли, но один удар кочергой с треском выломал замок, и покосившаяся дверь заскрипела на ветру. Юкон шел, и ему казалось, что путь его лежит через тернии кошмара, который вот-вот разобьется и сгинет в рассветных лучах. Как бы он хотел, чтобы все обернулось сном! Но боль в плече пульсировала вполне реально, а кочерга оттягивала руки.
Он никогда прежде не заходил в дом Стервятника. Первый этаж занимала просторная зала с двумя глубокими креслами, камином и лисьими