Пока ты веришь. Анастасия Перкова
сразу понял, где находится, пока, осторожно сев, не увидел перед собой темный силуэт. Деревянный идол угрожающе возвышался в наступающей ночи, нависал над ним, готовый раздавить. Чувствовалась в этом какая-то зловещая неизбежность, какой-то рок, и кожа Токена покрылась мурашками.
– Что это еще за..? – пробормотал Токен, пытаясь сконцентрироваться на происходящем.
Когда он успел уснуть да еще и увидеть такой сон? От воспоминаний о Тхор в животе шевельнулся огненный комок. Юноша с трудом поднялся, превозмогая странную слабость. Тело ему не подчинялось, каждая мышца вспыхивала болью при малейшем движении. Но самым странным было чувство полной опустошенности в груди. Как будто кто-то вынул сердце или исчезла часть его души, если не вся душа целиком. Токен поднес ладони к лицу и долго смотрел на них, пытаясь понять и принять, что это его руки, его тело. Что это он, Токен, очнулся на холодной земле после бурных и продолжительных ласк женщины, которой не могло существовать в плоти и крови. Он, а не кто-то другой, незнакомый ему.
Почти окончательно придя в себя, Токен уголком рта улыбнулся своим воспоминаниям, и улыбка отозвалась легким покалыванием в нижней губе. Токен коснулся этого места большим пальцем и с удивлением обнаружил выступившую капельку крови. Крошечная ранка от укуса Тхор. Ему не привиделось?
Промокшее тело бил озноб, и Токен, борясь с головокружением, направился в сторону дома практически на ощупь – настолько темная ночь уже опустилась на Тхорас. Когда он выбрался из зарослей, то увидел Афиса, сидящего на скамейке на заднем дворе.
– Где ты ходишь? – небрежно спросил старик, пряча беспокойство за нарочито холодным тоном.
– Я.. я ходил к идолу, – честно ответил Токен, предвкушая строгий выговор, а то и какое-нибудь наказание.
– И долго тебя не было? – поинтересовался Афис.
– Не знаю, пару часов, – соврал Токен. – Я молился и не заметил, как стемнело. Извини.
– За что еще хочешь попросить прощения? – с хитрой улыбкой спросил Афис.
Токен опустил глаза и кивнул в сторону лаза в стене.
– Я тебе разрешаю пользоваться этим проходом в любое время, – голос старика потеплел.
– Но я же не… – попытался возразить Токен.
– Ты больше жрец, чем многие посвященные в этот сан, – заявил Афис не без гордости за воспитанника. – Единственная наша цель – чтобы Тхор была нами довольна. Ты ведь не разгневал ее своим визитом? Нет, Токен?
Ясные голубые глаза пронизывали юношу насквозь, проникая в самое сокровенное. Он вспомнил смуглое тело, выгибающееся ему навстречу в порыве наслаждения.
– Я думаю, что ничем не оскорбил Тхор, – уверенно сказал Токен, и его лицо превратилось в непроницаемую маску.
«Твой отец прятал свои эмоции и отгораживался от людей. Неужели и мой открытый, честный мальчик становится таким же?» – подумал Афис, а вслух, печально улыбнувшись, сказал: – Иди в дом, сынок, тебе нужно переодеться во что-нибудь сухое. А я еще немного посижу, такая ночь