Миниатюры. Очерки. Заметки. О том, о сём. Дамир Миннихазиевич Садыков

Миниатюры. Очерки. Заметки. О том, о сём - Дамир Миннихазиевич Садыков


Скачать книгу
ской системе Ridero

      Миниатюры

      Притча о сукином сыне

      Сукин сын проснулся, поёжился от утренней прохлады и открыл глаза. Потянулся. Посмотрел на свои… Вместо рук, сукин сын увидел собачьи лапы. Ему стало страшно, и он закри… жалобно заскулил. Он увидел свет. Он пополз к нему. Он вылез наружу. Солнечный свет ударил ему в глаза. Сукин сын почувствовал, как отрывается от земли, и услышал голос…

      А ведь всего каких-то сорок лет назад он был человеком.

      Сорок лет назад сукин сын был зачат не за три рубля и не на чердаке.

      Cлучилось это, как рассказывал с самодовольным смехом ему его отец, на лесоповале. На пеньке. По-пьяни. После совместного распития бутылки водки с практиканткой из лесотехникума, будущей матерью сукиного сына. И, само собой, не в первую супружескую ночь. Потому что не бывает первой супружеской ночи на пеньке и по-пьяни. Со слов же матери, в результате изнасилования.

      Сукин сын был зачат, как и все сукины сыны и дочери, по-пьяни, вне закона. Без любви.

      На обвинения матери в изнасиловании, в загубленных молодости и жизни, у отца, в своё оправдание, был один, что называется, железный, аргумент: «Сука не захочет, кобель не вскочит».

      Следом за изнасилованием, последовала, обнаруженная через пару месяцев, несвоевременная и, само собой, нежелательная, беременность. И скоропостижная свадебка, каких случается много, под названием «Пока не видно живота». В узком, семейном, кругу.

      Вынужденная супружеская жизнь родителей сукиного сына, замешанная на удовлетворении похоти, на изнасиловании, с первых же дней не заладилась.

      Скандалы и пьянки шли бесконечной чередой, как морские волны

      Появление на свет зачатого вне брака, незаконнорождённого и нежеланного, сукиного сына, не было и не могло быть радостью для его родителей. Не было и не могло быть беспроблемным. У сукиного сына обнаружился фимоз или, в просторечии, незалупа. Из-за затруднённого мочеиспускания, во избежание воспаления и заражения крови, сукиному сыну пришлось удалить крайнюю плоть посредством обрезания.

      Как это произошло, сукин сын не помнил. Не помнил он и ту, жуткую, боль, пронзившую всю его, невинную, сущность. Не помнил он и те, страх и ужас, что он испытал в то мгновение, когда скальпель хирурга откромсал от него частичку его, ещё никем и ничем неосквернённой, плоти.

      Плохое забывается, но не уходит. Страх не ушёл. Он проник в подсознание сукиного сына. Ведь в осквернённые тела вселяются злые духи. Бесы. Бес страха вселился в обрезанное тело сукиного сына, навсегда лишив его покоя. Сукин сын стал беспокойным. И в личной жизни, и для всего, окружающего его, мира.

      Сукин сын страдал недержанием мочи. Он отставал от своих сверстников умственно и физически.

      По причине отсутствия любви, родительскую лямку родители сукиного сына тянули, что называется, «постольку, поскольку».

      Вконец измученной, матери сукиного сына, иногда хотелось утопить своего, болезненного, плаксивого, нелюбимого, ребёнка в бочке для сбора дождевой воды.

      Увы, c родительницей сукиному сыну не повезло. Он никогда не понимал тех, что с придыханием произносят: «Ма-а-ма, ма-а-мочка, маму-у-ля!»

      Говорят, время лечит. Сукин сын подрастал. Играл с ровесниками. Учился. Всё, казалось бы, было хорошо, если не считать ощущения постоянного дискомфорта, исходящего от рубца, оставшегося после обрезания. Дискомфорта, всегда возникающего на месте шрама, рубца или иного повреждения плоти.

      Всё, казалось бы, было хорошо, пока сукин сын не обнаружил, что он не такой, как другие мальчишки, окружавшие его.

      Однажды, заигравшимся пацанам, захотелось по малой нужде. И, когда они отливали, сукин сын случайно бросил взгляд на их причиндалы. Он был шокирован. Ему никогда не говорили, что он обрезан.

      Родители никогда не говорили ему, почему он обрезан.

      Мать объяснила, что так принято, что так чище, что таких, обрезанных, сейчас много. Но не смогла объяснить, почему чище, если чистоплотность предполагает регулярное омовение тела, почему не вырываются ногти с корнями из-за грязи под ними, волосы из-за перхоти, зубы из-за застревающей и гниющей между ними пищи, почему загрязнённые руки не отрубаются, а моются водой с мылом. Она не смогла сказать ему о том, что он юродивый выб*ядок и его писюн затруднительно было помыть из-за фимоза.

      Для подрастающего сукиного сына, наблюдавшего за всеми прелестями вынужденного супружества родителей, это была прекрасная школа разврата.

      Скандалы, пьянки, драки, избиения, взаимные, ложь и измены, родителей, развратили сукиного сына и расшатали его и без того, дегенеративную, психику. Будучи вовлечён в блудные взаимоотношения родителей, требовавших от него, то ничего не говорить папе или, напротив, ничего не говорить маме, он научился лгать и находить во лжи свою выгоду.

      Денег в доме почти никогда не было и жил сукин сын всегда впроголодь. Он мечтал наесться мяса, которое иногда, по редким праздникам, перепадало


Скачать книгу