Миниатюры. Очерки. Заметки. О том, о сём. Дамир Миннихазиевич Садыков
жена полузебры, с нескрываемым раздражением в голосе, возражала ему: «Я не хохлушка». Но и не уточняла, кто же она, такая же, чернявенькая, носатенькая и усатенькая, что и полузебра.
Полузебра очень любил поесть, особенно, мяса, особенно, сала. И таки да, кровяную колбаску. Вот работать, особенно, физически, он не любил. Просто потому, что физический труд мог довести его до сумасшествия и самоубийства. К тому же, полузебра был близорук от рождения. Это обстоятельство постоянно создавало проблемы по работе. Поэтому он очень хитрил, чтобы пристроится куда-нибудь, где не пыльно.
Он всё-таки пристроился мастеришкой. Добиться этого было не так-то просто, ведь вокруг него были такие же, картаво-шепелявые, хитрецы. Пришлось подлизывать начальству, стучать на товарищей по работе, плести интриги, лгать, давать взятки. Хитренький он был. И жадный. Свои деньги полузебра, как всегда, хитро конвертировал в америкосовскую зелень и часто предлагал своим знакомым взять у него деньги в долг. Под проценты, в рост. Был у него такой маленький бизнес. К этому непотребному занятию его подтолкнул, прочитанный им, еврейский «Ветхий Завет-Тора», рекомендующий евреям рабовладение и ростовщичество в отношении иноверцев, и даже их убийство.
Полузебра не стал банкиром, не стал олигархом, не загремел в тюрьму. Можно сказать, ему повезло. При его лживости и вороватости, он остался не пойманным вором.
Мать полузебры выходила замуж девственницей. Она клялась, божилась, мужу, что не изменяла ему. Да и возможности для блуда, как будто не представлялось. Откуда же такой киндер-сюрприз? Отец полузебры не мог разобраться в этой головоломке и вынести этот позор.
Как? Почему? За что?
Может быть, дело в нём? Но и он в браке не гулял налево.
А до брака?
Оказывается, было дело.
Семья не распалась бы, если бы он вспомнил, как до встречи с женой, воспользовался услугами женщины, как говорят, лёгкого поведения. Если бы он вспомнил, что была эта блудница черноволосой. Если бы он знал, с каким только сбродом она не совокуплялась и сколько дерьма в себя не приняла, и какими заразами не переболела до встречи с ним.
Если бы он знал, что его дегенеративный сын унаследовал дурные наклонности и внешность той, черноволосой, сексуальной, партнёрши, что передались ему при половом контакте с ней.
Если бы он знал, что ничто не проходит бесследно, что, по-божески, молодожёны должны хранить своё целомудрие для любимых супругов, что здоровые дети родятся только в семьях, не осквернённых добрачными половыми отношениями.
Дикий мёд
(«Благая Весть», Мф. 3:1) – Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед. (Слух, распускаемый крестоносцами об Иоанне Кристителе).
Проклятье, этот тяжёлый, кожаный, пояс натёр бродяге чреслы до крови.
Он нашёл его где-то в пустыне, валявшимся, вместе с верблюжьим помётом, на стоянке кочевников.
Пояс, к тому же, драный,