Островные зарисовки. Наталья Гордина

      Дождь смеётся в проеме окна.

      Я сказала люблю тебе тихо

      В час, задумчиво смотрит луна

      Когда с неба и спит облепиха.

      Ты ли это, мой ангел земной?

      Прошлых жизней делила ль с тобою

      Зябкий холод и пламя, смешной

      Рот кривя, чтоб не плакать. Судьбою

      Миг мне дан, нет, веленьем богов,

      В этом мире, где как Талиесин4

      Я рифмую слова, берегов

      Чтоб достичь недоступных, где песен

      Моих музыку встретят кивком

      И пожатьем руки у причала

      Иль, злорадствуя, душу плевком

      Мою ранят. Начать всё сначала

      Слишком поздно. Не пройден пусть путь,

      Но дорога всё дальше и дальше

      Меня манит, чтоб миру вернуть

      Дар потерянный магии. Фальши

      Не приемлю я в голосе нот,

      Вдохновенья волною ведома,

      До костей чтоб промокнуть, как кот,

      Что лишен людской ласки и дома.

      Ты ли это, потерянный друг?

      Молча плечи мои обнимая,

      Ты ведёшь в полутьму меня, рук

      Избегая коснуться. Немая

      Ночь мне смотрит, как призрак, в глаза

      Сквозь заплаканных звёзд очертанья

      В шторах окон. Душа, как лоза

      Винограда, ждёт с небом свиданья.

      Сегодня мне приснилось, крысой

      В индийском храме я была,

      Как кот Базилио с Алисой,

      Не помышляя в сердце зла.

      Я мирно ела, сладко спала,

      Мой писк приветствовал людей

      У лоскутного одеяла

      Небес просторных площадей.

      Была подругой я, сестрою

      Одетых в сари стройных тел,

      И слух мой радовал, не скрою,

      Плач ветра, что в ушах свистел.

      По лабиринту я блуждала

      Зал многочисленных, где свет

      Вонзал раздвоенного жала,

      Как искуситель змей привет,

      Мне в плоть безжалостной армады

      Огня исполненных лучей

      В сени громоздкой колоннады

      Средь звона смеха у свечей.

      Я помню руки, что касались

      Меня без страха, белый рис,

      Что с мудрецом я ела. Крались

      По стенам тени храбрых крыс.

      И мне казалось, мир как блюдо

      С едой покоится у лап,

      Ведь я – его немое чудо,

      Петра Великого арап.

      Но сон прошёл, жизнь пролетела,

      И в человеческую плоть

      Рука Всевышнего одела

      Меня, играя. Побороть

      До боли жажду я фигуры

      Безликой шахматной доски,

      Где рисовать, как Бог, с натуры

      Не в состоянье