Островные зарисовки. Наталья Гордина
в холодную могилу
Сокровище невысказанных дум.
Я не ропщу. Есть смысл ли в том? Увольте!
Зарыта я по голову в песок
Моим убийцей. Отзвук не позвольте
Оставить в сердце жалости, ведь срок
Мой наступил, и под воды куранты
И чаек крик я в райских кущ шагну
Волшебный мир, где мы не эмигранты,
А просто дети, могут кто луну
Достать с небес одним руки движеньем,
Коснуться звёзд, почувствовав тепло
Их тел нагих, любуясь отраженьем
В прозрачном водоёме. Разве зло
Сильней добра? Мучитель мой смеётся,
Сидя на плоском камне, взором даль
Пытая, словно плоть мою. Несётся
Прилив ему навстречу. Нет, не жаль,
Мне расставаться с оболочкой духа,
Хоть страх и боль дышать мне не дают
Под пеной волн, с гримасой смерть-старуха
Меня зовёт в души моей приют.
Спасенья нет, и мой палач, как птица,
Над головой склонился, закрыв свет
Последний солнца. Перестало биться
В груди ли сердце, кто мне даст ответ?
Мне так тепло, я как звезда пылаю,
Сияньем озаряя всё вокруг,
Ведь на земле всем мира я желаю,
Касаясь их ко мне простёртых рук.
Дом престарелых
По дороге жизни следуя пешком,
А порою едя на велосипеде,
Я делюсь с соседом радостно куском,
Когда нам придётся вместе на обеде
Поболтать по душам, выжил чтоб мой вид.
Может, суждено нам ещё долго вместе
Душ давать, готовить тем, не эрудит
Кто по всем понятьям, не катаясь в тесте.
Я давно привыкла просыпаться в пять
И идти работать с тем, кого не знаю,
Через время чтобы повторить опять
Замкнутый круг жизни. Нет, не обвиняю
Я Творца в напастях, если он и есть:
Как работник света я о том просила,
До того как в тела бренного залезть
Оболочку. Верю ли, что злая сила
Правит всем? Что правит – это не вопрос,
Только злой её я называть не буду.
Это сила духа. Ею Карлик Нос
Превращён был в принца. Подчиняясь чуду,
Я иду по жизни, чищу и пишу,
Когда есть мгновенье, чистить мне не надо.
На алтарь искусства душу приношу,
Что и есть, поверьте, высшая награда.
Старость, смерть, болезней скорбный маскарад,
Торжество Дня Мёртвых в Мексике и в сердце —
Лишь ступени в знаний изумрудный град,
Прячется волшебник где за тайной дверцей.
Я её открою – и возврата нет
К Бинго, магазинам, докторам, беседам,
Ведь прогонит сумрак моих страхов свет
Гения, который до темна не ведом.
О том, откуда я родом
Всякий раз, когда воют волки,
Почему-то мне вновь не до сна,
Как в подушку, вонзает иголки
В мою плоть Несмеяна луна,
И угрюмо косятся с неба
Звёзды,