Революция муравьев. Бернар Вербер
от большого муравейника Бел-о-кана.
Двенадцать солдат поднимают усики от удивления.
– А что такое плакат?
103683-й объясняет: когда Пальцы помещают где-нибудь белый плакат, это значит, что они собираются здесь рубить деревья, разорять города и сметать все с лица земли. В основном, белые плакаты объявляют о строительстве их кубических гнезд. Они ставят плакат, и все окрестности быстро превращаются в плоскую твердую пустыню без травы, на которой вскоре вырастает гнездо Пальцев.
Что вскоре и произойдет. Любой ценой надо предупредить Бел-о-кан, пока разрушительные, смертельные работы не начались.
Двенадцать разведчиков размышляют.
У муравьев нет вождей, нет иерархии, стало быть, нет ни отданных, ни полученных приказов, ни долга повиновения. Каждый делает то, что хочет, и тогда, когда хочет. Двенадцать муравьев даже не сговариваются. Старый разведчик объявил им о том, что родной город в опасности. Тут рассусоливать некогда. Они отказываются от экспедиции на край света и решают быстро вернуться в Бел-о-кан, чтобы предупредить братьев об опасности, которую представляет собой ужасающий плакат Пальцев.
Вперед, на юго-запад.
Между тем ночь уже наступила, и было слишком поздно пускаться в путь. Пришел час ночной мини-спячки. Муравьи устраиваются под корнем дерева подбирают лапки и усики, прижимаются друг к другу, чтобы еще некоторое время чувствовать общее тепло. Но вот почти одновременно усики медленно опускаются. Муравьи засыпают и видят во сне странный мир Пальцев, гигантов, чьи головы теряются из виду где-то высоко, у верхушек деревьев.
27. О ТАИНСТВЕННОЙ ПИРАМИДЕ НАЧИНАЮТ ГОВОРИТЬ
Многочисленные официанты разносили подносы со съестными припасами. Распорядитель вечера наблюдал их танец издалека и с высоты, как дирижер, отдавал приказы незаметными яростными жестами руки.
Каждый из подносов был настоящим произведением искусства.
Молочные поросята, с застывшими улыбками и красивыми красными помидорами во ртах, распростерлись среди гор кислой капусты. Пузатые каплуны лежали с таким видом, как будто каштановое пюре, которым они были начинены, нисколько их не смущало. Телята, запеченные целиком, предлагали свои филейные части. Омары держались клешнями, ведя веселый хоровод среди овощного салата, политого сияющим майонезом.
Префект Дюпейрон решил произнести тост. Он торжественно достал свой неизменный «побратимный листок», уже изрядно обтрепанный и пожелтевший, поскольку был не раз использован во время обедов с иностранными послами, и произнес:
– Я поднимаю свой бокал за дружбу между народами и понимание между людьми доброй воли всех стран. Вы интересны нам, а мы, я надеюсь, интересны вам. Каковы бы ни были наши обычаи, традиции, технологии, я думаю, что, чем сильнее мы отличаемся друг от друга, тем больше возможность взаимного обогащения… Наконец потерявшим терпение гостям было разрешено сесть и заняться своими тарелками.
Ужин стал еще одним предлогом для обмена шутками и анекдотами. Мэр Акиное рассказал