Революция муравьев. Бернар Вербер
можем справиться. Они, например, живут в многомиллионных городах без опасных пригородов, пробок и безработицы. Создание посольства муравьев установило бы официальную связь между двумя самыми развитыми планетарными цивилизациями, слишком долго не признававшими друг друга.
Мы долго презирали друг друга. Мы довольно долго боролись друг с другом. Для людей и муравьев настало время сотрудничать на равных».
После последней фразы наступила тишина. Потом префект издал короткий смешок, который, будучи подхваченным остальными гостями, постепенно разросся.
Гомерический хохот прекратился только с появлением основного блюда – ягненка, тушенного в масле.
– Конечно, этот господин Эдмонд Уэллс был немного не в себе! – сказала жена японского посла.
– Да, сумасшедший!
Жюли попросила дать ей письмо. Она хотела рассмотреть его. Она читала его так долго, как будто хотела выучить наизусть.
Гости ели десерт, когда префект потянул комиссара Максимильена Линара за рукав и отвел его подальше от нескромных ушей, чтобы переговорить. Там он поведал Линару, что все эти японские промышленники приехали сюда не только ради дружбы народов. Они были членами крупной финансовой группы, решившей возвести в центре леса Фонтенбло гостиничный комплекс. Расположенный среди вековых деревьев дикой еще природы, вблизи от исторического замка, он привлечет, как им кажется, туристов со всего мира.
– Но лес Фонтенбло постановлением префектуры объявлен природным заповедником, – удивился комиссар.
Дюпейрон пожал плечами.
– Мы, разумеется, не на Корсике и не на Лазурном Берегу, где подрядчики занимаются поджогами, чтобы потом распределить охраняемые участки. Но мы должны учитывать экономическую ситуацию.
Поскольку Максимильен Линар продолжал недоумевать, префект добавил, пытаясь придать тону убедительность:
– Вы не можете не знать, что в нашей области весьма высок уровень безработицы. Это ведет к общей неуверенности. Это ведет к общему кризису. Гостиницы закрываются одна за другой. Область умирает. Если мы не будем быстро реагировать, молодежь разъедется, и налогов не хватит на поддержание школ, администрации и полиции.
Комиссар Линар не понимал, куда клонит Дюпейрон, произнося для собственного удовольствия эту небольшую речь.
– А от меня-то что требуется?
Префект протянул ему кусок малинового торта.
– На каком этапе находится расследование гибели директора юридической службы Вод и Лесов Гастона Пинсона?
– Дело странное. Я попросил о судебно-медицинской экспертизе тела, – ответил полицейский, беря десерт.
– Я читал в вашем предварительном отчете, что тело было найдено недалеко от бетонной пирамиды высотой примерно в три метра, замаскированной высокими деревьями и потому обнаруженной только сейчас.
– Так оно и есть. А что?
– А то! Значит, уже есть люди, не обращающие ни малейшего внимания на запрет строительства