Две великие победы русского флота. Наварин и Синоп. Евгений Васильевич Богданович
из собранных нами и напечатанных в Приложениях большею частью неизданных документов, чтобы нуждаться в комментариях… Боролась русская эскадра не против одного огромного численного превосходства неприятельской артиллерии, но также против брандеров, грозивших ей совершенным истреблением. Командиром «Гангута», Авиновым, пущен ко дну один из них, но едва погрузился он в воду, как на поверхности ее, словно знамение победы Креста над нечестивыми, всплыл образ Богородицы Одигитрии, за которым в самом разгаре боя пустился вплавь один из матросов «Гангута»: относительно Наварина, как, впрочем, и всякого сражения, истинное красноречие выражается не фразами, а фактами…
Не говоря уж о примерном бесстрашии и отваге, о распорядительности и знании дела всех чинов союзных эскадр, самые выдающиеся в Наваринском сражении факты: с одной стороны – это беспримерное единство и взаимное, дружное, самоотверженное содействие трех разноплеменных эскадр, едва только познакомившихся одна с другою; с другой стороны – это гнусное, изменническое вероломство Ибрагим-паши и бессмысленная дерзость, обуявшая турок при величавом молчании, которым вступавшие в Наваринскую гавань русские суда, с бесстрашным Лазаревым во главе, на корабле «Азов», под флагом Гейдена, отвечали на убийственный огонь, без всякого повода, даже без объявления войны открытый неприятелем с самого появления их в гавани по ним, и даже по отправленным ими парламентерам…
Остается вопрос: в какой мере справедливы упреки, будто турки были вовлечены в Наваринскую битву совершенно для них неожиданно? Некоторые турколюбцы позволяли себе даже утверждать, будто сражение 8 (20) октября 1827 года было изменническим нападением на турок со стороны союзников…
Собранные нами материалы дают превосходный ключ к разрешению этих мнимых недоумений. Материалы эти несомненно доказывают, что, не обращая никакого внимания на присутствие английского и французского флотов на Архипелаге, Порта как будто с нетерпением ожидала известия о начале военных действий, даже и не думая отвратить или отсрочить столкновение, для чего ей стоило лишь предписать главнокомандующему турецко-египетскими военными силами в Морее, сыну знаменитого Мехмеда-Али Египетского, Ибрагим-паше, избегать встречи с союзниками. Порта, видимо, ожидала и даже желала противного. Ибрагим искал встречи с союзными эскадрами. Из записки сэра Э. Кондрингтона, представленной им совету министров, видно что Ибрагим-паша заранее изготовился к сопротивлению союзным эскадрам силою, и потому с искусною помощью французского морского офицера г. Летеллье сделал все приготовления к враждебной встрече союзных флотов, полагая, что он в силах будет совершенно уничтожить их в течение трех дней 8—10 октября нового стиля, египетско-турецкий флот был расставляем в заливе в боевой порядок в виде подковы. Окончательно боевая линия его была устроена 14 и 15 октября. Это обстоятельство подтверждает журнал Бонпара, отставного лейтенанта