Внук Персея. Мой дедушка – Истребитель. Генри Лайон Олди
я дедушку позову! Он тебе голову отрубит!
– О да, Персей – опасный человек. Но он тоже спит. Когда прихожу я, мужчинам снятся сны, липкие, как паутина. Кого бы нам еще позвать, мой юный, мой нежный герой?
– А ты знаешь, кто мой прадедушка? Зевс-Громовержец! Он тебя – молнией!
Смех превратился в град, уничтожающий посевы. В нем хрипело ворчание собаки, скалящей клыки. И мускус благовоний сменился вонью свежего навоза.
– Зевс далеко. Ему нет дела до наших игр. Ты развеселил меня, герой. Тебе не будет больно…
– Оставь моего внука.
Амфитрион чуть не обмочился – не от страха, от радости – прежде чем понял, что это не дедушка. Свет луны мазнул по лицу даймона. Глаза Эмпузы опасно вспыхнули.
– Ищешь смерти, женщина?
– Оставь моего внука, – сказала бабушка Андромеда. – Отдай мою правнучку. И уходи. Я не стану преследовать тебя.
Высокая и прямая, жена Персея была похожа на копье. Весь Тиринф боялся своего бешеного басилея; все, кроме Андромеды. Она единственная могла остановить Убийцу Горгоны, когда тот уже собирался разить. Спокойный жест, взгляд, и Персей остывал. Чужачка в здешних краях, замкнутая и суровая, Андромеда к собственным детям – и к тем относилась без лишних страстей. Заболели? – пройдет. Плачут? – утешатся. В ее присутствии смолкали разговоры. Персей делал вид, что ничего не замечает; а может, и впрямь не замечал. Пожалуй, он был счастлив в браке – иная супруга давно бы руки на себя наложила, при его-то норове.
– Какое счастье! Она не станет…
– Ты надоела мне, мормоликия [26]. Убирайся.
– Я не люблю женщин. Но для тебя, глупая старуха, сделаю исключение.
– Сделай.
Окаменев, мальчик смотрел, как бабушка Андромеда извлекает из складок фароса [27] бронзовый ножик – точь-в-точь серпик месяца, упавший с небес. Лезвие коснулось левого запястья бабушки. На мраморно-белой коже набухла черная, глянцевая капля. Андромеда медленно подняла руку к лицу, словно готовясь лизнуть ранку – или стряхнуть каплю на Эмпузу.
Амфитрион ощутил во рту солоноватый вкус. Пересохшая губа лопнула, вновь начав кровоточить.
– Я не узнала тебя. Ты состарилась и обветшала, – Эмпуза отступила. Было слышно, как ноздри ее часто-часто втягивают воздух. В звуке, подобном шуршанью мышей в кладовке, не угадывалось ничего человеческого. – Ты скоро умрешь. Глупый выбор…
Как завороженная, она глядела на каплю крови Андромеды.
– Это мой выбор. Уйди, пока не поздно.
Эмпуза отступила еще на шаг. Осторожно присев, стараясь не делать резких движений, она положила спящую девочку на плиты двора.
– Ты об этом пожалеешь.
Бабушка молчала.
Когда даймон растворился в тенях и бликах, мальчик не уследил.
– Бабушка!
– Отнеси ребенка к матери, – велела Андромеда. – Я устала. Я иду спать.
Перечить бабушке Амфитрион не посмел. Прижав
Мормоликии («ужасные волчицы») – общее название группы даймонов женского пола, лишенных радостей любви. К мормоликиям относятся Эмпуза, Ламия, Горго и т. д.
Фарос – тип плаща (покрывала, накидки), который носили знатные женщины.