Не встречайся с Розой Сантос. Нина Морено
конечно, а ты как думал! Добро пожаловать домой. – И я отправилась в ресторан со своим хлебом.
Стены внутри были выкрашены светло-голубой, словно вытертой краской, а столы сделаны из старого дерева. На меловой доске значились блюда из пойманной сегодня рыбы, а большие окна были распахнуты навстречу соленому прохладному морскому ветру.
За стойкой стояла невысокая смуглая женщина, с мягкой улыбкой смотревшая на постоянного посетителя, сидевшего напротив себя. Но когда она увидела меня, ее улыбка словно примерзла к лицу. Это была миссис Акино – мы с ней никогда раньше не разговаривали, только иногда обменивались приветствиями.
– Я полагаю, это вам, – сказала я и протянула ей хлеб. Она оторвала чек и отдала мне, довольно откровенно меня изучая.
– Да-да, я спустилась в бухту. Шок, сенсация. В блоге viejitos будет аншлаг.
Она вдруг, неожиданно для меня, по-доброму рассмеялась:
– А ты такая же саркастичная, как и твой отец.
И эта простая фраза совершенно выбила меня из колеи. Она произнесла это так легко, словно мой отец все еще где-то существовал. Когда я была маленькой и мы с мамой жили вдвоем, далеко от Порт-Корала, она тоже говорила о нем с легкостью. Рики Гарсиа был парнишкой из приемной семьи, он любил читать комиксы и ловить рыбу, был маленького роста, как и я. Но чем старше я становилась, тем меньше мама мне о нем рассказывала. Истории больше не слетали у нее с языка, а лишь изредка появлялись как награда за что-то, словно драгоценности из тщательно оберегаемой шкатулки.
Я хотела спросить о нем эту женщину, но голос мне не повиновался.
– Он был неплохим парнем. Ты на него похожа. – Теперь, казалось, миссис Акино не могла найти слов. Она передала мне две коробки с выпечкой. – Pastelitos[29] в обмен на хлеб. Скажи мистеру Пенья, что наш пекарь готов сделать еще для фестиваля.
Я взяла коробки и почти уже вышла за дверь, но обернулась:
– У моего… моего отца был свой пирс, верно? – Я знала, что он работал и держал свою лодку где-то здесь.
Миссис Акино кивнула:
– Самый последний в доке С. Он все еще принадлежит ему. – Удивление, должно быть, ясно читалось на моем лице, потому что она улыбнулась: – Рыбаки – суеверный народ.
Ну да, уж мне ли не знать.
Снаружи бухта по-прежнему бурлила энергией и жизнью. Я увидела Алекса на лодке – он нес какой-то канат, и мне стало интересно, куда он дел свою мяту. Он бросил веревку на какой-то ящик и, подняв голову, глянул в мою сторону. Тут я поняла: я не сказала ему, что нельзя никому рассказывать про Гавану. В сером небе заворочался гром, и мне на голову упали первые капли дождя. Я бросилась к велосипеду и помчалась наперегонки с дождем обратно в магазинчик.
Вернувшись туда, я схватила фартук и пошла к кассам, жалея, что Ана на репетиции. За второй кассой стояла Паула – еще одна двоюродная сестра моей подруги.
– Как дела, зубрила? – спросила она, приветливо улыбаясь. Пауле было двадцать, она работала здесь неполный день и одновременно училась на ветеринара. Ко мне она относилась, как к младшей сестренке, но не слишком снисходительно, так что
Выпечка (кексы или пирожные)