Могильный переплёт. Евгений Бриз
не наступило.
– Ну так вот, Хуан-Пабло не пожелал вас будить, поэтому он поехал на попутке. С Антоном Филимоновым.
Имена и фамилии мне ни о чем не говорили. Я закрыл окна и включил кондиционер.
– Куда ехать? – спросил я.
Сельчанин показал рукой на небо:
– На дым.
Да, мог бы и не спрашивать, а просто разуть глаза. Путь оказался смехотворно близким – мы ехали всего две минуты. Центральную дорогу заполонила толпа зевак. Я уже намеревался припарковаться где-нибудь сбоку, но, завидев хищный оскал моего автомобиля, все вдруг стали расступаться, будто я ехал не на чёрном «инфинити», а на красной пожарной машине.
Церковь полыхала как свеча – начиная с верхушки. Я проехал мимо и остановился в тени. Плавно и без всякой суеты. Даже в такой ситуации я следовал привычкам. Что и пугало.
Пабло стоял на передовой и снимал пожар. Периодически переключался на крупные планы зевак. Работал как профессионал, без лишних действий и эмоций. Я подошёл к нему и отрепетировал речь:
– Итак, уважаемые телезрители, мы находимся возле главной церкви села Изнанка. В данный момент она горит, если это кому-то интересно. – Я посмотрел на Пабло. – Что я несу?
– Всё нормально. Работаем, работаем!
Я почувствовал, как кто-то подёргал меня за рукав рубашки. Четверо мелких пацанят продрались в первый ряд, чтобы спросить у меня буквально следующее:
– Дяденька, а сколько стоит ваша машина?
Все четверо, как по команде, показали пальцами на автомобиль.
– Дорого, – признался я и хотел ограничиться столь расплывчатым ответом. Не тут-то было.
– А все журналисты из города столько зарабатывают или вы купили её на взятки, как наш председатель?
Я засмеялся и одновременно почувствовал себя уязвлённым. Вряд ли кому-то будет приятно услышать подобные подозрения, даже от детей. Нет, особенно от детей. Моя невеста Ксюша, узнав о грядущей поездке и теме репортажа, заявила:
– Это кощунство – ехать на съёмки на такой машине!
Я не растерялся и ответил, не долго думая:
– А другой у меня нет.
Конечно, если бы не великодушие моего дяди, укокошившего себя передозом героина, я бы ездил на каком-нибудь заштатном бюджетном корыте. Холостяцкий и бездетный волк дядя Витя при жизни обычно дарил мне дешёвые часы, но, почив, оказался на удивление щедрым толстосумом, указав меня в завещании наследником одной из своих тачек. Достойное вознаграждение за потерю родственника.
Но вернёмся к детишкам.
– Какие взятки? – удивился я. – Я ведь журналист, а не чиновник или гаишник.
– Вы можете написать неправду за деньги. Или не написать правду, тоже за деньги.
Для своих лет они казались чересчур смышлёными. Может, тоже находились под «Слипинцвейгом»? Задействовались скрытые ресурсы мозга и так далее… Наверняка так и было.
– Нет. – Я счёл нужным пуститься с ними в спор. – Для истинного журналиста всегда важна только правда, какой бы