Анархия разума. Авторский сборник. Евгений Бриз
о них? Где все эти герои? Одни только беспочвенные заявления, не подтверждённые фактами.
– Сдаётся мне, – предположила Нат, – Мегаполису нерезонно освещать такой героизм. Фактор несчастного случая и внезапного исчезновения личности никто не отменял.
– Вот об этом я и говорю.
– Нат абсолютно права, – сказал я и ткнул пальцем в мягкое плечо друга. – А ты, Рыхлый, говорил не об этом.
Немного поразмыслив, Макс продолжил наседать на меня:
– Но давай разберёмся с тобой. Ты ни с кем никогда не встречался, весёлым компаниям предпочитаешь уединение за холстом. А я твой единственный друг, да и то потому, что встречаюсь с лучшей подругой твоей сестры. И при этом к двадцати двум годам ты умудрился стать таким же зависимым от пластин, как и все остальные. Где логика, не пойму?
– Ошибки подростково-пубертатного периода, – процедил я и направился к выходу.
Однако Макс вошёл во вкус и не думал меня отпускать.
– Окей, допустим. Но а сейчас-то ты зачем продолжаешь свой бессмысленный бунт под названием «Иван Скорпинцев против всех»? Чего ради?
– Чего ради? – переспросил я и задумался. – Ради свободы.
Макс откинулся на спинку стула и закрыл лицо рукой:
– Пресвятые угодники, о какой свободе ты ведёшь речь?
– Он про общины натуралов, – снова за меня пояснила Нат. – Макс, разве ты не знал, что иллюстрирует «Закат в лагуне»? Влюблённая пара на берегу тропического острова. По-настоящему влюблённая.
– Общины натуралов? Вы серьёзно? – Макс натянул улыбку. Вышло неубедительно. – Так они тебя и приняли. Ведь ты для них – фальшивый человек, синтетик. Как ещё они нас называют?
– Да плевать как. Сейчас я могу быть для них кем угодно, главное – кем я стану завтра.
– О! – только и выдавил из себя Макс.
Я вернулся в свою комнату, закрыл дверь и уселся перед незаконченной картиной. Пошёл четвёртый месяц тщетных попыток завершить начатое. Оставалось, по сути, не так много работы, но, перестав принимать пластины, я боялся, что не смогу творить так, как раньше и испорчу картину. Этот страх болезненно впился в душу острыми когтями и не желал отпускать.
В тот день ничего не изменилось.
***
Защита диплома прошла успешно. Отчислили только самых тупых и ленивых. Я не удивился, узнав, что в список вошли почти все «голубки» усопшего ректора. Палыч не церемонился, получив власть.
Второй раз за пять лет я отправился на студенческую вечеринку в ночной клуб. Прошлый случился на первом курсе во время так называемого посвящения, после которого я твёрдо решил, что вечеринки – не моя стихия. Но на сей раз повод казался весьма убедительным. Как-никак выпускной.
Часа два мне было весело, я плясал на танцполе, шутил и смеялся. Затем, когда действие пластины веселья закончилось, я не стал принимать следующую, а взял два бокала виски и занял свободный диван в тёмном углу,