Чудовище Карнохельма. Марина Суржевская
проход побивался розово-серый рассвет. А тело все еще нежилось в ощущениях – запредельных и немного пугающих. Я выбралась из пещеры, размышляя. Происходящее во сне все больше затягивало и… пугало. Сейчас, когда туман сна отступил, а легкие наполнились холодным морским воздухом, я смогла все хорошенько обдумать. Тетя, бабушка, кузины – все и всегда в один голос утверждали, что у меня совершенно нет воображения. Как я могла придумать незнакомца? И наши… отношения? Да еще и такие?
Да что со мной происходит?
Может, в этой пещере отравленный воздух? И каждую ночь я вижу галлюцинации? Будоражащие такие галлюцинации… И почему этот ильх так реален? Я и сейчас чувствую его прикосновения на своей коже. Если бы хёгг не разбудил меня, до чего бы мы дошли?
Чтобы хоть как-то отвлечься и выбросить из головы волнующие образы, я начала приседать и размахивать руками. Заодно взбодрилась и вернула затекшему телу чувствительность. Обошла утес, полюбовалась на море, которое менялось каждый день. Сегодня оно радовало глубокими оттенками синего, а на горизонте – оранжевого. И было спокойным, мирным. Лишь слева покачивался корабль, словно присевшая на волну птица.
Корабль?
Я замерла, протерла глаза. От волнения во рту пересохло. Корабль. На воде был корабль! И он приближался! Я уже видела несколько парусов, скалящегося деревянного хёгга на носу, и даже – ильхов!
О Единый! На корабле люди!
– Помогите! – закричала я, размахивая руками. – Спасите! Меня держат в плену! Помогите!
Корабль расплывался в стеклах треснувших очков. Но мне показалось, что мужчины на корабле меня заметили, а сам хёггкар повернул к утесу. И потому я принялась кричать с удвоенной силой.
Меня спасут! Снимут с этой скалы и отвезут к Гудрету!
И тут позади зарычало чудовище.
Хёгг в пещере очнулся, и от ужасающего рева содрогнулись горы. А хёггкар развернулся и шустро поплыл в другую сторону, подальше от орущей переселенки и дракона!
Разочарование выбило из глаз слезы, но я сжала кулаки, не позволяя себе реветь. Подобрала камень и швырнула в скалу.
– Замолчи, – заорала я хёггу, – ненавижу тебя!
Рычание оборвалось. Я села на снег, хлюпая носом и всматриваясь в водную гладь. Корабль стал почти неразличим. А ведь спасение было совсем рядом! С ветки на меня таращили круглые глаза совы, сегодня их было две.
– А вы что глазеете? – рявкнула я в сердцах. – Вам хорошо, у вас есть крылья! Проваливайте, нечего тут смотреть!
Птицы тяжело сорвались с ветки, взлетели.
– Что-то на этих гадких фьордах никто не торопится спасать прекрасную деву от дракона! Придется самой выбираться!
Закутавшись в плащ, я сидела, пока не замерзла, а потом потащилась назад в свою темницу.
Хёгг лежал у входа, почти уткнувшись носом в лаз. Недовольно заворочавшись, отодвинулся, когда я приблизилась. Жуткие глаза смотрели, не мигая, ноздри подрагивали, втягивая воздух. Я прищурилась, потерла глаза. Разве нос зверя не был черным? Да и чешуя на морде – тоже? Мне кажется, или