Моя маленькая Анна. Алиса Игнатьева
ее отговаривать, хотя найти приличный университет можно было и поближе. Анна лишь предложила полететь с ней на пару-тройку месяцев, чтобы посмотреть, как дочь устроится в незнакомом месте.
Несмотря на внешнюю эксцентричность, Дженнифер была одаренной и целеустремленной личностью. Учителя, высоко оценивающие умственные способности своей ученицы, предложили ей пройти программу «A-Level», обязательную для всех поступающих в высшие учебные заведения Великобритании, всего за один год, вместо положенных двух. И Дженни блестяще справилась. Теперь она была одной из немногих, если не единственной, кто поступал в университет, не достигнув восемнадцати лет.
«Папина копия», – хором говорили друзья и родственники, имея в виду, как пробивной характер, так и броскую внешность.
Ах, откуда было им знать, как безумно Дженни хотела быть похожей на маму! Она боготворила ее. Да, она обожала отца, – его невозможно было не любить с его сверхъестественным обаянием. Но мама… Мама была недостижимым идеалом с ее тактом, тонким умом, элегантным чувством юмора, бесконечной терпимостью и добротой к окружающим ее людям.
Дженни небезосновательно считала, что по-настоящему сильный и волевой человек в их семье далеко не отец. Мама была стальным стержнем в нежной зефирной оболочке.
Когда Дженни было восемь, она сломала руку, играя на заднем дворе, – упала с дерева. Отец был в панике и метался вокруг нее как обезумевшая наседка, не в состоянии решить, что нужно сделать в первую очередь. Бежать за телефоном и оставить плачущую дочь на земле, или занести сперва ее в дом? Можно ли вообще ее трогать?! Сама Дженни рыдала от боли и ужаса, ее рука повисла как плеть и опухала с катастрофической скоростью.
Анна, узрев из окна это трагическое происшествие, сразу же вызвала скорую. Достав из аптечки обезболивающий спрей, она вышла во двор и со спокойной улыбкой направилась к дочери.
Увидев маму улыбающейся, Дженни сразу поняла, что теперь все будет хорошо. Анна опрыскала место перелома, и боль стала терпимей. Не столько от спрея, сколько от уверенности Дженн в действиях своей матери. Пока ехала скорая, Анна в красках рассказывала дочери, как лихо та будет выглядеть с загипсованной рукой на дне рождения своего кузена, и как будут завидовать ей все мальчишки, ведь она ни капельки не испугалась. К приезду скорой Дженн была даже рада такому повороту событий.
И так было всегда. Что бы ни происходило в ее бурной жизни, насыщенной приключениями, она знала, что ее хрупкая нежная мать все исправит, успокоит, и научит по-новому смотреть на любую неприятность. Особенно трепетно Дженни ценила в отношениях со своей матерью то, что та была не только родителем, но и самым искренним и надежным другом для своей дочери. Ей было с чем сравнивать, – в среде ее знакомых такие отношения были большой редкостью.
Потому, услышав сегодня такие страшные слова от мамы, Дженни ни на секунду не усомнилась, – раз та произнесла эти слова вслух, значит все уже решено. Отговаривать бесполезно. И она сразу сказала:
– Я с тобой.
Услышав