Сеть Алисы. Кейт Куинн
на локтях.
– Это «бентли»? – У отца моего был «форд», но он любил английские автомобили и в наших европейских вояжах всегда их отмечал.
– «Лагонда LG6». – Финн открыл дверцу. – Запрыгивайте, мисс.
Я усмехнулась, когда он, сев за руль, потянулся к рукоятке скоростей, погребенной под моими пышными юбками. Приятно быть среди незнакомцев, не ведающих о моей подмоченной репутации. Приятно читать в чужих глазах, что ты достойна уважительного обращения «мисс». Последнее время в глазах моих родителей я читала только «шлюха, разочарование, неудачница».
Ты и есть неудачница, шепнул мерзкий внутренний голос, но я его шугнула.
Лондон представал неясной серой громадой: булыжные мостовые, кое-где руины, проломленные крыши, зияющие дырами стены. Следы войны, хотя уже шел 1947-й. Помню, отец радостно выдохнул, читая победный выпуск газеты: «Чудесно, теперь все будет как прежде». Словно на другой день после подписания акта о капитуляции разбомбленные дома сами собой станут целыми.
Улица в ужасных выбоинах, по которой рулил Финн, напоминала кусок швейцарского сыра, и мне пришла занятная мысль:
– А зачем вообще Эве машина? Не проще ли ездить трамваем, учитывая нехватку бензина?
– Она не в ладах с трамваями.
– Почему?
– Не знаю. Трамвай, где замкнутое пространство и толпа, выводит ее из себя. Последний раз чуть не взорвалась, как граната. Орала и пихала домохозяек с их покупками.
Я озадаченно покачала головой, но тут машина остановилась перед внушительным зданием в мраморной облицовке. Приехали. Видимо, на лице моем отразилось беспокойство, ибо Финн мягко спросил:
– Вас сопроводить, мисс?
Я бы охотно взяла провожатого, но затрапезного вида небритый шотландец вряд ли добавит мне респектабельности, а посему я, выбираясь из машины, помотала головой:
– Нет, спасибо.
Шагая по сверкающему мраморному полу, я старалась придать себе хоть немного той величавости, какую без всяких усилий излучала моя мать. Я назвала свое имя и цель визита, после чего меня препроводили к престарелому типу в клетчатом костюме. Он оторвался от ведомости, в которой корябал цифры:
– Я могу быть вам полезен, юная леди?
– Очень надеюсь, сэр. – Я улыбнулась и, кивнув на бумагу с колонками цифр, пустилась в светскую беседу: – Над чем трудитесь?
– Проценты, числа. Весьма скучная материя. – Привстав, он показал на стул. – Прошу садиться.
– Благодарю. – Я села и глубоко вздохнула, всколыхнув вуалетку. – Я бы хотела снять немного денег.
Умирая, моя американская бабушка учредила трастовый фонд на мое имя. Не огромный, но все-таки приличный, и я добросовестно пополняла счет с тех пор, как в четырнадцать лет получила свою первую летнюю работу в конторе отца. К этим деньгам я не притрагивалась, мне хватало того, что на мою студенческую жизнь выделяли родители. Обычно сберегательную книжку я хранила в комодном ящике с нижним бельем, но, пакуя вещи для нынешней