Семья напрокат. Майя Бессмертная
мебель как будто вырубленная топором – строгая и простая, без излишеств. Никаких картин на серых стенах, ни цветов на окнах – всё очень просто, по-мужски строго и скупо.
Особняком стоит белоснежная софа. Она сильно выбивается по дизайну и смотрится – как белый лебедь в чёрной стае. С плавными изгибами, на вычурных, резных ножках.
– Какая красивая софа!
Я восторженно смотрю на это шикарное мебельное изделие, и прикрываю рот рукой. Хоккеист прищуривает зелёные глаза, которые мигом становятся холодными, и сжимает губы в тонкую нитку:
– Это софу покупала Лизавета. Она ей очень нравилась. Прям вымолила у меня эту дрянь.
Мужчина морщит нос с некоторой брезгливостью и вновь поворачивается ко мне.
– Тебе действительно она нравится?
– Да, очень! Она прекрасна.
– Я как раз собирался поручить грузчикам, которые привезли манеж Никиты, выкинуть её на помойку. Но, раз она так тебе понравилась…
– Да, оставь её тут, пожалуйста! Я буду на ней спать.
Глаза мужчины невольно расширяются, а брови удивлённо ползут вверх:
– Но, мы же семья…
– Ну, хотя бы пока твои родственники не приехали, я не хочу спать с тобой в одной постели.
Я опускаю глаза в пол и дрожу, как провинившаяся школьница перед учителем. Хоккеист подходит ко мне не спеша, как тигр, готовящийся к решающему прыжку на свою жертву.
– Не вопрос. Ты можешь спать и в детской, пока не приехали бабушка с сестрой. Там стоит диван. Но, Маргарита, когда гости приедут, ты, как моя невеста, будешь ночевать в моей постели.
Сглатываю слюну, представив себе всё это в самых пикантных подробностях. Кажется, я переоценила свои силы. Ночевать в одной постели с симпатичным сексуальным мужчиной? После более полугода воздержания? Мне кажется, это будет выше моих сил.
Ещё не поздно отказаться.
– Я не притронусь к тебе, обещаю.
Как ушат холодной воды вылил. Сглатываю слюну. Смогу ли я отказаться от такого соблазна – вот в чём вопрос.
– Я тебе сразу говорил, что ты несколько не в моём вкусе – я люблю девушек поизящнее.
Эта фраза больно резанула слух, и я содрогнулась от пробежавшей дрожи. Что о себе вздумал этот выскочка? Что он может вот так, безнаказанно хамить мне, указывать на мои неидеальные пропорции?
– Так что ж ты не подыскал на роль Лизаветы девушку поинтереснее?
Гордо вздёргиваю подбородок, и нагло, с вызовом, смотрю в зелёные глаза хоккеиста. Что там в них? Ухмылка, сарказм, насмешка? Конечно, что угодно, только не раскаяние.
– Не было времени выбирать.
У меня перехватывает дыхание. Развернуться и уйти? Дать пощёчину? Ну, а что – я уже набила руку на самодовольной физиономии Игоря.
Хоккеист смотрит на меня сверху вниз, насмешливо улыбаясь, а я даже ничего не могу ответить – настолько я обескуражена его внезапным заявлением.
– Обещаю, если мне ещё раз понадобится актриса на роль моей бывшей любовницы, я не буду вас тревожить. Ну, а сейчас, если мы всё выяснили, идём, я покажу детскую.
Он