Гавилан, охотник на чудищ. Александр Михайлович Игнатов
ужасно гудя, выскочил страшный коловорот. Термитоид понесся на меня со всей своей кроличьей прытью, но я успел отскочить от направления его рывка, попутно подсекая его мечом. Термитоид снова увернулся от удара, скользя по лакированному полу библиотеки. Он встал на задние лапы, и на его брюхе я заметил еще две маленькие лапы, оканчивающиеся широкими подушечками. Термитоид взвизгнул, и с этим визгом вскинул подушечки. Я скрылся за столом. С диким свистом, прорезая воздух, в стол вонзились две толстые иглы, выйдя с моей стороны на пару сантиметров.
– Ах ты, паршивец! – воскликнул я с досады. Такого я не ожидал. Теперь же я знал, что термитоид умеет метать иглы с силой, способной пробить хорошую броню. Правда, на мне вообще не было никаких доспехов, разве что щиток на руке, но здесь он явно был бесполезен.
Я присмотрелся к кончикам игл. Они были сухие, но с глубокими бороздками. Похоже, иглы не были ядовитыми, а бороздки были необходимы для уменьшения веса игл и увеличения скорости полета.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за миг. В следующее мгновение, убедившись, что больше игл на меня не полетит, я кувырком выпрыгнул из-за стола. Термитоид уже несся на своих мощных лапах к своему спасению – вентиляции. Я отдернул защитную планку на поясе, вытащил бомбу и, нажав кнопку, бросил ее в сторону вентиляционной крышки. Бомба ударилась об стену чуть выше выхода и отскочила прямо под подбежавшего монстра. Я снова спрятался за стол и тут же раздался взрыв.
Термитоид заверещал. Выглянув из укрытия, я увидел, как он катается по полу вдоль стены в неудержимой агонии. Множество стеклянных осколков врезалось в его тело, и весь белый пушистый мех термитоида порозовел от его собственной крови, собравшись во влажные комки. Крапива жгла его тело, причиняя невыносимые страдания чудищу. Катание не приносило никакой пользы, напротив, осколки только глубже впивались в мясо. Ужасный рот термитоида ходил взад-вперед, беспрестанно удлиняясь и укорачиваясь, зубы, расположенные на нем спиралью, шатались в разные стороны от гнева, безумия и беспомощности. Крик зверя переходил в рев, рев – в жалостливый визг, и все это смешивалось с шумом топота отталкивающихся от пола лап и скрежета стекол о библиотечную плитку. Пол, где катался термитоид, сам стал багряного цвета. Рефлекторно, в порыве ненависти, термитоид вытащил свои скрытые лапки. Я поспешно укрылся за ближайшим книжным шкафом, посчитав его более крепким, чем стол. Мимо меня прорезали воздух, синхронно звеня, две иглы. Потом еще две. Следующая пара врезалась в шкаф, за которым я стоял, с оглушительным стуком, будто в него со всей силы забили молотком длинные толстые гвозди.
Я поразился тому, сколько игл хранится в теле термитоида. Пока мимо меня свистели снаряды чудища, я старался насчитать их количество. Получилось, что за это время термитоид выпустил с двух лап порядка двадцати игл.
Наконец, выстрелы прекратились. Я осторожно выглянул из шкафа. Термитоид кое-как образумился и теперь еле-еле ковылял к спасительной дырке. Одурев