Сновидец. Призови сокола. Мэгги Стивотер
деньги на завтрак.
Бенджи перестал собирать карты и вместо этого задумчиво обозревал стопку. Своим негромким голосом он произнес:
– Завидую ему. Вот бы у меня были такие предки.
Элиот перестал печатать.
– Да. Познакомить бы моего папу с его отцом. Ненавижу своего старика.
Шок, стоп-кадр, остановите поезд.
– У него такие потрясающие семейные истории, – важно произнес Флетчер. – Совсем как Марк Твен, только без расизма. Его слова – подливка к мясному пудингу.
Некогда Ронан Линч врезал отцу Адама Пэрриша во дворике перед трейлером, где Пэрриши жили. Ронан Линч был там, когда отец Адама Пэрриша навсегда лишил его левое ухо возможности слышать. Ронан Линч помог перевезти вещи Адама Пэрриша в поганую съемную комнатку, чтобы тот наконец мог уйти от родителей.
Ронану казалось, что он озирается во сне. Все было слегка не так.
Он по-прежнему разглядывал Плаксивый клуб, когда Адам вернулся.
– Ну, ты готов?
– Приятно было познакомиться, Ронан Линч, – сказал Флетчер, протянув руку через стол.
Ронан помедлил, все еще выбитый из равновесия. Потом он слегка пихнул руку Флетчера вбок и стукнулся с ним костяшками.
– Типа того.
– Чувствуй себя как дома, – сказал Элиот.
– Пока-пока, – добавил Бенджи.
– Катись, блин, – добродушно сказала Джиллиан.
Отходя, Ронан услышал, как Флетчер произнес:
– Классный чувак.
За дверью Адам потянулся и взял Ронана за руку. Они поднялись по лестнице; Ронан выпутал пальцы и обнял Адама, так что приходилось идти бедро к бедру. Они вошли в комнату Адама – и не сделали ни шага дальше. В темноте они несколько минут обвивались друг вокруг друга и отступили, только когда искололи щетиной губы.
– Я по тебе скучал, – сказал приглушенным голосом Адам, утыкаясь лицом в шею Ронана.
Ронан долго не отвечал. Это было слишком идеально, и ему не хотелось портить такую минуту. Постель была прямо здесь, Адам казался теплым и знакомым, он скучал по нему, даже когда держал его в объятиях.
Но потом Ронан спросил:
– Зачем ты им соврал?
Трудно было понять, как Адам отреагировал, потому что он молчал и не двигался, но Ронан, тем не менее, это почувствовал.
– Плаксивый клуб, – добавил он. – И не говори, что ты ничего не делал.
Адам отступил. Даже в темноте Ронан понял, что лицо у него стало таким, как раньше. Настороженным.
– В целом, я не врал.
– Да ладно. Они думают, что твой отец… блин, язык не поворачивается так его назвать… что он прямо святой.
Адам молча удержал его взгляд.
– Адам, что за хрень? – спросил Ронан. – Ты сидишь за столом с кучкой богатеньких ребят, играешь в карты, шутишь про бедность и притворяешься, что дома у тебя прямо южная идиллия?
Он помнил всё, как будто это произошло вчера. Нет, несколько минут назад. Нет, как будто это происходило до сих пор и не кончалось, неизменно