Недостойная. Анна Шнайдер

      Браслет связи на запястье завибрировал. Да, архимаг Брайон Валлиус меня, несомненно, тоже ждал.

      – Энни? Как ты?

      Голубые глаза наставника смотрели тревожно.

      – Вы волновались? – Я широко улыбнулась. – Ну что вы. Арманиус сейчас безобиднее котенка.

      – Котенка с очень острым языком.

      Я улыбнулась шире.

      – Скажи мне, Энни… Есть у Берта шанс выкарабкаться из этого демонского дер… из этих демонских проблем?

      – Я постараюсь, Брайон. Сделаю все возможное.

      – Я сегодня говорил с его высочеством. Он сказал, если ты вытащишь Арманиуса, тебя представят к ордену Золотого орла… вновь.

      Я закатила глаза.

      – Лучше повысьте мне зарплату.

      – Энни, – наставник засмеялся, – ты всегда была нахалкой. Сейчас в госпиталь?

      – Да. Я зайду, как закончу работу.

      Валлиус кивнул и отключился, а я прибавила шагу.

      Орден Золотого орла… Забавно, что его высочество Арчибальд решил пожаловать мне эту награду во второй раз. Хотя однажды он ведь уже сделал исключение. Золотой орел – орден, предназначенный исключительно для аристократов, к коим я не относилась, как было понятно из моего имени. У аристократии имя и фамилия могут начинаться только на «А», «Б» или «В» (у королевской семьи – лишь на «А»), и фамилия всегда оканчивается на «ус». Остальные буквы – для людей попроще. У самых простых, практически безродных, как у меня, имя и фамилия должны состоять не более чем из пяти букв и не начинаться на «А», «Б» или «В».

      «Вы слышали, что Эн Рин получила орден Золотого орла?!» – шумел университет тогда, три года назад.

      «Да не может быть!»

      «Она же безродная!»

      «Она недостойна!»

      Я лишь улыбалась. Недостойная… это слово эхом звучало у меня в ушах все время обучения. Но его высочеству Арчибальду было плевать на количество букв в моем свидетельстве о рождении. Он во многом был страшный формалист, но только не в вопросах чистоты крови и аристократизма. И именно ему – и архимагу Валлиусу – я была обязана тем, что мне разрешили иметь в Императорском госпитале собственную лабораторию.

      Конечно, это не могло не породить слухов определенного толка, но я слишком редко видела его высочество, чтобы они поддерживались.

      И вот – опять этот орден. Надо будет добиться аудиенции и попросить Арчибальда не вешать мне на шею ненужную награду во второй раз. Три года назад это было делом принципа, да и я, по правде говоря, мечтала, что обо мне услышит архимагистр Арманиус. Услышит, придет на награждение… И ужасно расстроилась, когда он не пришел.

      Теперь, спустя три года, я стала гораздо умнее и уже не ждала от ректора ничего хорошего. Я навсегда останусь для него недостойной.