Нубук. Роман Сенчин
Шире Енисея раза в три… Хм… Вот тебе и увлечение географией! – забыл. Забыл, потому что не видел ее никогда вблизи, не трогал ее воду. Конечно, знал, на какой реке стоит Новосибирск, но знал из карт, теоретически, а это, оказывается, недолговечно…
– Да, согласен, Иван Грозный сделал много полезного. И Петр, и даже Сталин. Только вот, понимаешь, Борис Михалыч, методы правления их кончались с их смертью. Умирали они – и все псу под хвост летело. Не Годунов, а Грозный смуту спровоцировал, Лжедмитриев, Болотниковых – только он своей тиранией. Методы Петра – засилие иностранцев, авторитет собственный – полувековую неразбериху, эти дворцовые перевороты. Они даже умерли одинаково – ни наследника, ни твердых законов, ничего, кроме их власти. Да и Сталин также… Крякали – и сразу черт знает что, бардак, переоценка ценностей… Понимаешь, Борис Михалыч, какие-то общие, непоколебимые законы быть должны, чтоб не под конкретного правителя были, а навсегда… Как в Англии. Вроде бы премьер у них главный, но над ним еще лорды, королева, традиции, веками проверенные. Традиция, порядок, понимаешь…
– Это не для России, – отверг лысоватый. – Англия теперь тоже превратилась в игрушку, не лучше Швейцарии. Выродилась со своими традициями.
– М-да… – вздохнул густобровый, помолчал, а затем слегка перевел разговор: – Сейчас почему такое время… шаткое… А потому что строй государства меняют, а о народе этого государства пока что забыли. Народ, который из отдельных людей, он побоку… Я вообще-то, ты знаешь, всегда против коммунистов был, даже в партию, хоть и звали, не стал вступать, поэтому и остался, кем сейчас есть, и я рад, что их скинули… Отсюда – логически – и бардак. Но верю, что разберутся со строем, утрясут, а потом сделают и для человека нормальную жизнь. Главное, люди-то работать хотят, ищут работу. И скоро будет работа, скоро опять завертится, только теперь цивилизованно!..
– На, хе-хе, – осторожно засмеялся лысоватый, – на немецкую фирму работать будем. Сдадут нашу область, к примеру, на девяносто девять лет и, да, и закрутимся.
Интересно, кто они? В костюмах, купленных лет тридцать назад, при галстуках, лица и фигуры работяг. Язык начитанных плебеев. Раньше, по книгам, по фильмам, я видел такими прорабов, каких-нибудь начальников участков, снабженцев или экспедиторов. А теперь, в девяносто седьмом году?.. Неужели остались такие должности и такие люди, просто о них не пишут больше книг, не снимают фильмов. А они, оказывается, сохранились, они ездят в свои командировки, совещаются в каком-нибудь главке, пытаются выполнять план, получают выговоры или поощрения, а на досуге ведут «умные разговоры», размышляют, какой тип правителя для нашей страны предпочтительней.
Густобровый сошел в Барабинске, лысоватый – через полтора часа, вместе с челночницей, на которую они в пылу спора так и не обратили внимания, в Чанах. Появились новые пассажиры, с новыми сумками, книгами и журналами, новыми проблемами, разговорами, а я все ехал, изнывая от скуки на своей верхней полке. По полчаса готовился спуститься