Эпоха завоеваний. Ангелос Ханиотис
сознательно и систематически преследовал цель преодолеть разделение между Западом и Востоком:
«Как в первый день творения Бог отделил свет от тьмы, и из ночи и рассвета был создан первый день, так и первый день истории разделил народы Востока и Запада, настроив их на непрерывную вражду и вечное стремление к примирению… Войско Александра начало сживаться с азиатским бытом и примиряться и сливаться с теми, которых ненавидел, презирал и называл варварами многовековой предрассудок; Восток и Запад были охвачены общим процессом брожения, и начала подготовляться будущность, в которой должны были потеряться они оба»[8].
Поколения историков тем или иным образом скорректировали эту позицию. Хотя утверждение, будто Александр планировал ассимилировать Восток и Запад, легко оспорить, его завоевания, несомненно, стали первым толчком в процессе ассимиляции, который растянулся на столетия после его смерти. Империя, которую он создал, не имела прочного фундамента и распалась как административное целое; но завоеванные народы были вовлечены в сеть политических отношений, экономического обмена и культурного влияния. Хотя Александр не оставил прямого наследника, его личность и достижения вдохновили амбициозных людей из его ближайшего окружения – диадохов, боровшихся за контроль над империей, и позднее эллинистических царей и римских военачальников и императоров. Но осязаемым последствием деяний Александра и его прямым наследием стали его решения и модели отношений, на которых строился греческий Восток в течение последующих трех столетий.
Если Александром-воином двигали страсть и порой иррациональные желания, то в роли управленца он руководствовался практическими соображениями. Македонский опыт познакомил его со сложностями управления разнородными сочетаниями подданных и союзников. На родине его отцу были подчинены македоняне, чьим царем он являлся; граждане греческих городов, покоренных или основанных им и имевших некоторую степень автономии; граждане городов Фессалийского союза, которым Филипп руководил как главное должностное лицо. Члены Эллинского союза не подчинялись политической власти царя, но тем не менее повиновались его военному руководству. Эта конструкция создавалась постепенно в течение 20 лет правления Филиппа. После завоеваний Александра возникла куда более сложная ситуация. Он освободил греческие города Малой Азии, которые, вероятно, присоединились к Эллинскому союзу. Какое-то число городов он основал, хотя количество, указанное Плутархом (более 70), справедливо оспаривается. Их граждане были преимущественно греческими наемниками, воспитанными в традициях свободных греческих городов, однако новые города стояли на земле, завоеванной царем. Александр занял положение фараона в Египте и наследовал великому царю в качестве правителя над множеством этнических групп и зависимых региональных династов. Управлять такой империей было куда труднее, чем Киру I (ок. 550–530 г. до н. э.) и Дарию I (522–486 гг. до н. э.),
Дройзен И. Г. История эллинизма. Александр Великий. – М.; Киров, 2011. – С. 216 (пер. Д. В. Бугая).