Барселона. Проклятая земля. Хуан Франсиско Феррандис
истины, а он – всего лишь юный дворянин, амбициозный и неопытный. У епископа закружилась голова, он крепко вцепился в поводья.
– С вами все хорошо? – с тревогой спросил Сервусдеи.
– Не будем задерживаться, – чуть слышно отозвался Фродоин. – Не оставь меня, Господи.
Ликование поутихло, отряд в молчании подошел к восточному рву, который шел в обход стены, среди камыша и тростников. Воды было совсем мало, запах поднимался мерзостный.
– Эту канаву мы называем Мердансар – Говнотечкой, сами понимаете почему. Жители выливают сюда нечистоты. Другой ров, на противоположной стороне, называется Арени, он впадает в маленькое озерцо Кагалель. И все это пространство заболочено.
Караван перебрался через преграду по деревянному мосту (каменный давно обрушился) и подошел к Старым воротам с двумя башнями по бокам. На одной из них висел полуразложившийся труп преступника.
Побледневший Фродоин обернулся к Дрого. Тот восседал на коне с видом победителя и горделиво поглядывал в сторону невидимых часовых: ведь он собирался въехать в запретный для него город бок о бок с высшим представителем королевской власти. От решения, которое будет принято в этот момент, зависела судьба Барселоны.
– Я благодарен вам за сопровождение, однако в этот город въезжать будет епископ. – Фродоин говорил преднамеренно громко, чтобы его слова расслышали на башнях; он знал, что Дрого не простит ему такого унижения.
Дрого де Борр скривился и недобро сощурил глаза:
– Вы такой же франкский дворянин, как и я. Вам не следует принимать опрометчивых решений.
– Я приму вас в надлежащий момент, Дрого де Борр, – решительно ответил епископ.
– Вы, кажется, не понимаете, что сейчас делаете…
– Я не забуду, что вы спасли наш отряд, но мною руководит лишь Бог – и никто из людей.
Лицо Дрого, наполовину скрытое черными волосами, сделалось цветом как воск, он едва сдерживал ярость. Фродоин чувствовал себя все хуже, а в зрачках своего спутника он увидел себя насаженным на меч. Он еще не вступил в пределы Барселоны, а уже приобрел опасного врага.
– Я тоже не забуду ваш любезный отказ… повторенный дважды.
Дрого де Борр сплюнул и галопом ускакал вместе со своими людьми по Французской дороге, подняв густое облако пыли.
Когда они скрылись из виду, Фродоин тяжело вздохнул. Силы покинули его, но он давно готовился к въезду в этот город и надеялся, что здесь его мужество будет оценено по достоинству. Фродоин приказал покрыть себя роскошным епископским облачением и, не слезая с коня, принял в руку посох. В груди у него что-то давило, но Фродоин все равно велел двигаться вперед. Сервусдеи махал кадилом и глубоким хриплым голосом выводил победный псалом. Собравшаяся за воротами толпа запрудила извилистые улочки. Ничто здесь не напоминало о прямизне мощеных римских улиц – остались только грязные проходы между одноэтажными домами из сырого кирпича и камней, вытащенных из старых построек. Никто не махал оливковыми ветвями и никто не присоединился