Свежий ветер в концовке прогулки. Ещё всё будет…. Сергей Филиппов (Серж Фил)

      Андрей был любитель природы,

      Знаток птичьих звонких рулад,

      Часами смотреть мог на воды,

      Что между камнями бурлят.

      Характер не в папу был явно,

      Вернее же, в кроткую мать,

      Но, коль приходилось, то славно

      Андрей мог колоть и рубать.

      В бою он не ведал пощады

      К врагам и к себе самому,

      Не лез втихаря из засады,

      Не строил коварств никому.

      Но, только утихнет шум битвы,

      Воинственный дух пропадал,

      Андрей погружался в молитвы,

      И Богу себя отдавал…

      И здесь он – в именье Кучково —

      Спокоен был, мысли легки,

      К Христу обращал своё слово

      Над водами светлой реки.

      Молил для себя он прощенья

      И папе поблажек просил, —

      За злые его прегрешенья, —

      Лбом в землю стуча, что есть сил:

      – Он, Боже, не ведает, право,

      Что зло и коварство творит,

      Важнее всего ему слава,

      Себя Мономахом он мнит.

      Конечно, то грех очень тяжкий,

      Но кто же безгрешен, скажи?

      В родителе жив дух варяжский,

      А, коль ты варяг – нет души!

      Её заменяет отвага,

      Бесстрашие, к ворогу зло,

      Любовь не к лицу для варяга,

      Быть нежным – не дело его!

      И, пусть я из рода того же,

      Тебя больше жизни люблю,

      Родне всей жестокой я, Боже,

      Прощенье твоё отмолю!

      Улита привычно гуляла

      По берегу тихой Москвы,

      Тоскуя, и не замечала

      Ни птиц, ни зелёной травы.

      До этого ль ей разнотравья?

      До щебета ль птичьих хоров?

      Душа Ули плачет, страдая,

      Бежит прочь от шумных пиров…

      А как же её предсказанье

      О встрече с любимым из снов?

      Дождется ли с милым лобзанья?

      Услышит ли трепетных слов?..

      Ах, что это с Улею стало?!

      Стоит, распахнув веер век,

      И сердце в груди заплясало,

      И свет пред глазами померк!

      Да, видит она: вот он! вот он!

      Не бред то, не сон наяву,

      И, словно толкнул её кто-то —

      Прочь скромность! – шагнула к нему!

      Андрей наш, закончив молиться,

      С колен своё тело поднял.

      И вдруг пред собою девицу-

      Красавицу он увидал!

      Но, так как он не был охотник

      До прелестей девичьих тел,

      Как рыба, раскрыл молча ротик,

      Чихнул и мгновенно вспотел.

      Представить попробуйте сами

      Улиту с Андреем себе:

      Она его жалит глазами,

      А он же – ни «ме» и ни «бе»!

      Стоит, онемев, дрожь в коленах,

      Под темечком сердце стучит,

      Из власти девичьего плена

      Не смогут извлечь и врачи!

      А Уля