Незаконная любовь. Юрий Дегтярёв
руки, протянула его к нему, сказав одно слово:
– Договор.
Самели был радостно удивлён, что ей тоже знакома эта детская игра – клятва, как и ему.
– Как удивительно! – подумал он.
– Родились в разных странах, а играли в одинаковые игры!
В его детстве эта игра называлась «ключик и замочек». Когда обещание, данное друг другу, закреплялось мизинцами в виде крючочка, а кулачки были сжатыми. Он обрадованно, своим мизинцем сделал замочек с её мизинцем, заключив их договор. Но она, продолжая удерживать его кулак сцепленным мизинцем, воскликнула:
– Омжи! – показывая на свой большой палец.
Самели не понял, что она хочет этим сказать и разорвал замочек, думая, что они заключили свою договорённость о будущей встрече. Тхэянни же видя, что он не понял, прижала свой большой палец правой руки к его большому пальцу той же руки и повторила:
– Омжи!
Слово омжи, которое она дважды повторяла ему, переводится как большой палец руки. Только теперь он сообразил, что по корейским правилам, кроме замочка мизинцами, надо было ещё прижаться большими пальцами рук и как печатью, закрепить договор. Этого он не знал. В Корее же, каждому жесту придают большое значение. Получается, что свою договорённость о встрече они не закрепили, как это требовалось по правилам. И возможно это тоже повлияло на то, что их встреча не состоялась. Поздним вечером, в назначенное время, Самели стоял возле закрытого уже, супермаркета с полюбившимся им названием – «Наш универсам». Ещё днём повалил густой снег и сейчас он продолжал падать, не собираясь прекращаться.
– Как она выберется из такого снега, – с тревогой думал он.
Снега было столько, что проносившиеся мимо машины двигались только по колее, не рискуя выбираться из неё. Но тщетно высматривал он её машину, к полуночи уже редко какая, проезжала и опять никого. Он начал беспокоиться, что она, действительно, где-то застряла. Телефонами не обменивались, и позвонить никто из них не мог. Подул холодный ветер. Замёрзший Самели, который раз посмотрел на свои позолоченные часы – прошло уже более двух часов от назначенного времени. Он готов был ждать хоть до утра, если бы знал точно, что она приедет. Расстроенный от несостоявшейся встречи, отправился в баню, что находилась через дорогу. В ней была самая жаркая сауна – кошара, только в ней он мог сейчас прогреться до костей. Уже в бане, плавая в бассейне после сауны, он вспоминал раз за разом их договорённость о встрече:
– Эх, если бы сразу правильно заключили замочек и прижались большими пальцами рук, то встреча не сорвалась бы, – с горьким сожалением размышлял он.
Ему стало грустно. Тхэянни уже поселилась в его душе, наполнив её собой. И каждое расставание с ней отзывалось внутри щемящим чувством одиночества. Две недели, с момента последней встречи, до её приезда казались ему долгой разлукой. С этими мыслями он уснул на тёплом полу в бане, с ними же и проснулся. Спешить в воскресенье было некуда. На завод ему надо было вернуться к вечеру,