Душа января. Ольга Неподоба
совершенством… Кроме этого, нужно еще иметь хоть какие-то достоинства, с которыми у тебя, к сожалению, не густо».
И вот так, на каждом шагу, на моем лице мелькала многозначительная ухмылка, означающая – все, что мы якобы делаем в жизни хорошего и бескорыстного, мы делаем только для того, чтобы внутренне гордиться этим, гладить по нимбу себя любимого или просто потому, что нам это где-то глубоко внутри – выгодно!
Я потерял всякую способность радоваться.
Недавно «отгремел» пятилетний юбилей нашей семейной жизни, который, кстати, совпал с днем рождения жены. Какая же может быть радость у того, кто даже в ожидании праздника предвкушает не веселье, а продумывает, какие неприятности можно ожидать на предстоящем торжестве?
Отлично помню, какие мысли крутились в моей голове, когда я в деталях представлял себе грядущий юбилей.
Конечно, конечно, празднество будет незабываемым!
Андрей, как всегда, напьется, начнет флиртовать с женой Виктора, и они устроят пошлейшие разборки на глазах восторженной публики.
Анна Петровна, эта зловредная жаба-щебетунья, будет весь вечер докучать своим хриплым чириканьем на «восхитительные» темы типа «Как у вас хорошо, только, наверное, скучно без детского смеха» и подмигивать отвисшими веками, считая, что тонко намекнула…
Сестрында жены, брезгливо поджав свои и без того тоненькие губенки, будет сверлить меня испепеляющим взглядом, словно она еще чуть-чуть напряжется и я сгорю в адском огне прямо-таки в разгар семейного пиршества. Ее пытливые глазки будут жадно впиваться в каждую проглоченную мной рюмку, как будто она тайно надеется, что я сейчас надерусь как следует, начну танцевать нагишом на столе, совращу публично Анну Петровну, меня вырвет на семейный сервиз, а ее разлюбезная обожаемая сестричка увидит мое истинное лицо, да и бросит меня к всеобщему ликованию!
Потом, когда все расползутся по своим норам, наедине с горой посуды, оставшейся после задушевного юбилейчика, жена будет злая как… как не знаю кто, и мы обязательно поссоримся – тихо, но крайне неприятно. А помогать ей мыть посуду я ни за что не стану, так как был резко за то, чтобы устраивать торжество в кафе, а не в квартире, но она заартачилась: «Семейное торжество должно проходить дома!». Так вот пусть и мучается сама…
Как она не может понять, что приглашая кого-то в дом, ты как бы приоткрываешь потаенное, как бы пускаешь в свой внутренний мир чужих людей… Вот! Тут пометка – чужих… А у меня не было никого, кого бы я хотел и жаждал пустить в свой внутренний мир и в свой дом.
И как же, воображая кучу раздражающих мелочей, можно чему-либо радоваться? Да никак…
Моя жена прочно выработала во мне рефлекс: от самого приятного я постоянно ждал какого-то подвоха, от своих вроде бы правильных поступков – осуждения, от попыток откровенности – упреков в ответ, от подарков – неудовольствия,