Рукопись, найденная в чемодане. Марк Хелприн
сейчас вернуться, – говорит он и выскакивает за дверь.
Ни в какой туалет он, само собой, не идет, а бежит прямо ко мне в кабинет – узнать, «как это будет по-английски». И, узнав, например, что «дети» – это множественное число от «ребенок», стрелою мчится обратно в класс. Верным моим рабом он стал в благодарность за то, что мне изо дня в день приходится так планировать свои занятия на кафедре, чтобы они совпадали с его расписанием. Ватун остается на плаву, потому что слушается меня. Давным-давно он бросил пить кофе и подарил мне пуленепробиваемый жилет. Если меня застрелят, его выгонят с работы и он кончит свои дни в ночлежке.
Не будь Нестора Б. Ватуна, кадеты Бразильской Морской академии ни за что бы не узнали, что попкорн – это некий фрукт, лишились бы возможности, присутствуя на похоронах, услышать, как лейтенант, подойдя к вдове, с печальным поклоном произнес: «Осадки сегодня не обещают, мадам». Им бы в голову не пришло, что синоним «света» – «лампочка» или что у корабля есть «перед» и «зад».
Звездный час в жизни Нестора наступил, когда он оказался переводчиком при группе американских наблюдателей на борту корабля, патрулировавшего пустынные просторы Южной Атлантики. Я от этого дела уклонился, опасаясь ареста за пределами бразильских территориальных вод. Хотя у меня ныло сердце из-за отказа выйти в плавание со своими соотечественниками, я настоял на своем, и командование вынуждено было вместо меня откомандировать Нестора Ватуна.
Американцев, по-видимому, его общество весьма развлекло. Не знаю, что он там делал, хотя вполне могу вообразить. Поход длился совсем недолго, но последствия его для учебной программы оказались крайне тяжелыми, ибо Нестор обзавелся записной книжкой и, как бы я его ни убеждал, ни в какую не хотел исправлять те выражения, которых он там нахватался. Блокнот этот стал для него чем-то вроде Библии, и фразы из него долго еще будут отзываться эхом в официальных нотах морских атташе, пятная честь бразильского флота.
В священной книге Ватуна значится, к примеру, что по-английски «советский офицер» звучит как «оборотень в погонах». Согласно записям в его блокноте, выражение одобрения чего-либо – «полный улет» и так далее. В этой стране военные часто уходят в политику. Так что, могу себе представить, как в будущем, когда меня уже не будет на свете, произойдет диалог, в котором американский госсекретарь будет требовать от Бразилии снижения тарифных ставок, на что его бразильский собеседник вежливо ответит: «Поцелуйте меня в задницу». Студенты рабски подражают Ватуну, принимая за чистую монету его заявление о том, будто он говорит на «королевском английском». Что это за король такой?
Не стану кривить душой – меня трогает чистота и невинность молоденьких флотских кадетов. Все они – мои дети. Когда я наблюдаю за ними, у меня часто возникает чувство, будто я смотрю на экран из темного кинозала и передо мной, словно во сне, движутся персонажи – они порой молчат, порой смеются. Я вижу, как они двигаются, но не могу разобрать,