Ð¢ÐµÐ¼Ð½Ð°Ñ Ñторона твоего Ñердца. КÑтти МорриÑ
в те моменты, когда ей угрожала опасность.
Ее мать начала подавать первые признаки душевной болезни, когда дочери исполнилось тринадцать. Некоторые странности в ее поведении случались и ранее, но никто не списывал их на психическое расстройство.
Например, стоило Соне упомянуть об отце или даже намекнуть на его существование, как у матери мгновенно начинался приступ плохого настроения продолжительностью в несколько дней. Она срывалась на дочь по поводу и без, резко отвечая, что отца у нее нет и точка. Хотя девочка уже не верила в непорочное зачатие, все же не решалось озвучить это матери, и отец оставался для нее безликим мужчиной, иногда призрачно мелькающим в воображении.
После ее тринадцатилетия, мать стала таскать девочку по монастырям, заявляя несколько озадаченным священникам, что в ее дочери живет дьявол. Соня удивлялась, но не оказывала сопротивления, надеясь, что она успокоиться. Все служители церкви в один голос опровергали диагноз, который мать упорно ставила.
Вопреки ожиданиям, женщину это не успокоило, и она с утроенным рвением, сильно смахивающим на навязчивую идею, начала вместе с дочерью посещать целителей, колдунов и экстрасенсов. Все они что-то шептали над ней, чем-то поливали и жгли вонючие травы в железных мисках, после чего каждый из них сообщал, что душа и тело Сони свободны от нечисти. Может быть мать в конце-концов и успокоилась, если бы однажды они не пришли к очередному типу, называющему себя черным магом.
Соне сразу не понравился этот крайне странный мужчина, потому что он долго и упорно сверлил ее неприятным пристальным взглядом, почти не слушая, что несет мать. Он внимательно вглядывался в ее глаза издалека, а потом зажег свечу и приблизился к девочке почти вплотную, заглядывая в глаза через огонь. Соня видела, как сверкнули его взгляд и испугалась. В тот же момент черный маг резко отпрянул от нее и некоторое время молчал, теперь уже стараясь не смотреть на нее. Потом попросил мать следовать за ним, и они вышли, оставив ее одну в комнате, до отказа забитой ритуальными предметами.
Она не знала, что он наговорил ей, но с того момента поведение матери кардинально изменилось. Она замкнулась в себе окончательно и делала вид, что Сони нет, хотя девушка не раз замечала, как она исподтишка наблюдает за ней. И от этого становилось жутко.
Впервые мать напала на дочь, когда ей было шестнадцать. Ударив ее тяжелым томом “Ветхого завета” по голове, она, однако, успокоилась на целых полгода. Но потом нападения и рукоприкладство возобновились и стали учащаться. Она кричала, что Соня – дьявол, и что она хочет утащить ее в ад, чтобы придать вечным мукам. Доказывать обратное было бесполезно – мать попросту не слушала ее. Последние полгода были особенно опасными. Перебрав все тяжелое в квартире, женщина стала хвататься за острые предметы с явным желанием раскроить дочери череп. В тот момент Соня уже прекрасно понимала, что мать сошла с ума и не вызывала санитаров, только потому, что еще не стала совершеннолетней и боялась детдома.
Женщина оказалась в психиатрической больнице через полтора месяца после восемнадцатого дня рождения дочери. Девушка вызвала санитаров, когда она напала