Собачья работа. Лев Пучков
затащили Жеку в хибару, но приматывать было не к чему – голые стены. Спеленали скотчем ноги, выгнули дугой и примотали руки к щиколоткам.
– Так не дернет, – сообщил номер первый, отдавая Ли скотч. – Бабки давай.
Ли протянула бритому три сотенных. Приняв деньги, тот подмигнул даме и осуждающе покрутил головой:
– Ну ты крутая, метла, – совсем бесстрашная. Он же, падла, как очухается, побежит стучать…
– Он никуда не побежит, – пообещала Ли, пряча камеру в сумку и доставая «беретту». – Вы вот что – топайте пешком, тут недалеко. А я побуду с ним еще пару минут. Все – спасибо за работу.
Бритые лишних вопросов задавать не стали – быстренько потопали восвояси, почему-то вжимая головы в плечи. Ли ухмыльнулась. Опасения уголовников понятны – ввязываясь в такие сомнительные делишки, вполне можно рассчитывать вместо гонорара схлопотать пулю в голову. Отойдя метров на тридцать, бритые облегченно вздохнули, номер первый обернулся и крикнул:
– Ну ты, метла, если еще проблемы будут, подваливай! Все замастырим в лучшем виде. И это… короче, если ебстись захочешь – приходи, я тебя так, на халяву, сделаю. Уважаю таких.
– Ты меня больше никогда не увидишь, красавчик, – ответила Ли, заходя в хибару.
Жека лежал на полу и пытался разогнуться – получалось из рук вон. Заплаканное красное лицо, голая задница черт знает в чем – он был жалок и вызывал отвращение.
– Видишь, Женечка, как получилось, – тихо сказала Ли, направляя пистолет в пах связанного. – А ты, наверно, думал – побаловался с бабой, выбросил на помойку – и забыл. А в жизни не так все просто. Сейчас я отстрелю тебе яйца и брошу. В течение часа ты истечешь кровью и умрешь – гарантирую…
– Сука!!! – плаксиво крикнул Жека, кривя рот в страдальческой гримасе. – Сдохнешь, сука!!!
– Обязательно, – согласилась Ли, три раза нажимая на спусковой крючок. – Только после тебя… – И стремительно вышла, не обращая внимания на отчаянные вопли кастрированного огнестрельным способом Жеки…
Улица Щепихина располагалась на другом конце города, поэтому Ли подкатила к массивным железным воротам с выбитой на них цифрой 17 довольно поздно: судя по звукам разухабистой мелодии, доносившейся со двора, здесь уже не спали.
Осмотрев усадьбу, Ли пожала плечами: по сравнению с трехэтажными соседями одноэтажный особнячок Кулькина, едва видный из-за двухметрового забора, смотрелся более чем скромно.
– Скромность украшает человека, – буркнула Ли и нажала кнопку звонка.
– Кто? – поинтересовался динамик домофона приятным женским голосом.
– Геннадий Юрьевич дома? – ответно вопросила Ли.
– Дома. А кто это?
– С работы – по срочному делу, – не стала оригинальничать Ли. – Вы ворота откройте, я на машине.
– Сейчас, – домофон отключился, зажужжал мотор – ворота неспешно поползли вправо.
– Какая преступная беспечность, –