«Лимонка» в тюрьму (сборник). Отсутствует
сорок, похожий на татарина. Он действительно был учителем русского языка до 91-го года (поэтому говорил без акцента), а в хате № 90 он выполнял роль неформального лидера среднеазиатов и, пользуясь своим педагогическим опытом, слегка смягчал дикость нравов своих соплеменников. Помолчав немного, Учитель вдруг произнес: «В мир я пришёл, и не было солнце встревожено». Я поднял на него глаза и удивлённо ответил: «Умер я, и сияние светил не умножено». Он вздрогнул и продолжил: «Так скажите мне, люди, зачем я пришёл». Дальше мы проговорили вместе, одновременно: «И зачем моя жизнь второпях уничтожена?»
Рубаи Омара Хайяма. Мы читали их друг другу почти всю ночь, а потом, таясь от взглядов таджикских и узбекских братьев, пили чифирь и закусывали копчёным салом. Он ловко закидывал в рот кусочки свинины и делал вид, что ест хлеб, когда на него глядели стражи исламской морали.
Эта ночь дала мне возможность успокоиться и найти решение своих проблем. Спасибо двум таджикам.
НГ
Выходные и праздничные дни в тюрьме не любят. В эти дни не хлопают кормушки, через которые среднестатистические зэки общаются с внешним миром (ну, конечно, в смысле – легально общаются). Добродушные тётки в камуфляже, похожие на сельских учительниц, не разносят почту; не подзывают к «кормяку» за «объебоном» и приговором мусора из спецчасти; вертухаи не выкрикивают «слегка», выводя на допросы и свиданки. Не возят на суды, не водят к врачу, пустуют прогулочные дворики… Вся привычная тюремная жизнь, так называемая «движуха», замирает. Наступает пауза, томительная и очень неприятная, с привкусом какой-то ржавчины. Замирает отлаженный механизм общения и имитации бурной, жизненно необходимой деятельности, которой зэки замещают отсутствие реальной жизни, и обнажается вся бессмысленность и искусственность этого механизма. Небольшая ржавая пауза – суббота и воскресенье всегда полны ссор между сокамерниками. Но, к счастью, коррозийный уик-энд проходит относительно быстро.
Гораздо хуже дело обстоит с «общенародными праздниками». По привычке арестант отмеряет время ещё по вольным лекалам «от праздника до Рождества», поэтому праздников ждут с нетерпением, а когда они приходят, наступает дикое разочарование и опять всё тот же запах ржавчины в воздухе.
Новый год – самый ненавистный праздник. Он навязчиво как бы напоминает о том, о чём не хочется думать: о ещё одном годе, проведённом в неволе. Поэтому в тюрьме поздравления с наступающим НГ и с НГ наступившим звучат как лёгкое издевательство, с налётом чёрного юморка. К тому же новогодние праздники ужасно длинные, и кормушки не клацают очень долго.
Свой тюремный НГ я встретил спокойно. Ровно в полночь мы пустили по кругу банку с чифирём, закусывая солёной рыбой (кто пьёт чифирь со сладким, тот ничего в этой отраве не понимает). Потом наступила скукотища. Ни разговаривать, ни читать, ни курить мне почему-то не хотелось.
Вдруг за тормозами послышался звон колокольчиков, ржание и крики нетрезвых глоток. Заглянув