Цепи свободы. Виктор Иванович Сиротин
с Европой (а кое в чём даже и превзойдя её), некоторые отечественные «мастера культуры» стремились оказаться впереди планеты всей. И оказались.
Исповедуя гордо-анархические лозунги, предреволюционные «небожители» России надрывались в «титанических» и «сатанинских поэмах» в музыке, в прозе и поэзии. Эти тенденции особенно ощутимы были в творчестве одного из крупнейших представителей художественной культуры конца XIX начала ХХ вв. музыканта и пианиста Александра Скрябина. Что любопытно, – как раз в то время, когда иерархии общества рушились во всех своих ипостасях. Тогда же было предано забвению негласное правило: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку».
Величавый пафос произведений Скрябина привлёк немало весьма одарённых, множество талантливых и бесчётное число бесталанных последователей. За «Юпитером» в музыке, «словно лань», «бурно ринулись» весело приплясывающие «Менады» Вяч. Иванова, «куклы» П. Потёмкина, и прочее. Так же и Ф. Сологуб.
Крупный поэт, но всё же не «Юпитер», метался между откровенным сатанизмом и «премилыми овечками». Душный мир Сологуба оттеняли упаднические настроения поэтов Серебряного века. Мастер «мелочей прелестных и воздушных» М. Кузьмин отражал сомнительные духовные рефлексии как «уставших от жизни», так и далёких от неё. Вербицкие и Арцыбашевы наслаждались психологическим состоянием низовых элементов общества. За популярными в толпе писателями и поэтами тянулся длинный шлейф из стихотворцев, так и не сумевших настоять на себе в эпоху «серебряного» безвременья.
Впоследствии немецкий философ Освальд Шпенглер, предостерегая культуру именно от подобного рода «цивилизационной модели», писал: «Сущность всякой культуры – религия, следовательно, сущность всякой цивилизации – иррелигиозность». Цивилизация, – позднее вторил ему английский историк и философ Джорж Коллингвуд, – это процесс вытеснения природного элемента человеческой жизни общественным, процесс, никогда не достигающий завершения (но, добавлю от себя, – всегда тяжело травмирующий душу условного «человека»).
Ортега-и-Гассет, озабоченный оскудением естественно-человеческого начала, активно терявшего свои позиции в индустриальном бытии, – в книге «Дегуманизация искусства» (1925) писал о том, что современное искусство стремится к дереализации, к избавлению от человеческого. Художник отворачивается от реальности и обращается к изображению мира идей, создавая образ ирреальности. В этом плане характерно творчество П. Пикассо, И. Стравинского или Дж. Джойса, которые целенаправленно исключает массы из культурной жизни. «Строго говоря, – делится с читателем испанский философ, – мы обладаем не самой реальностью, а лишь идеями, которые нам удалось сформировать относительно неё. Наши идеи как бы смотровая площадка, с которой мы обозреваем весь мир». Оно бы ничего, но «площадка» эта всё увеличивалась в размере,