Цепи свободы. Виктор Иванович Сиротин
русский писатель Виктор Астафьев – солдат-победитель в Великой войне и свидетель поражения Страны в «мирное» время – имел немало оснований для того, чтобы на исходе жизни с горечью обратиться к своим соотечественникам: «Я пришёл в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощанье»…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бытие как оно есть
«Разве это говядина? Потаскухи! Это дерьмо с червями! Дураку видно, что эти рёбра принадлежали не быку, а издохшему ослу, сукины вы дочки!».
I
Увы, сколько мудрецы ни наставляли, толковали и перетолковывали мир, сколько ни делалось попыток для его усовершенствования – он не меняется в своих основных характеристиках, а на дурно пахнущих рынках его по-прежнему преобладает гнилая продукция. Иначе говоря, человеческая популяция, вытаптывая в себе тлеющие искры Божественного, привычно топчется около своих неприглядных свойств, лишь утверждаясь в своих несуразностях. Именно эта затвердевшая в пороках «почва», по всей видимости, служит прочным основанием для выстраивания зла во всякую эпоху. И она же – теперь уже истощённая и донельзя отравленная – продолжает оставаться трудноискоренимой базой для язв нынешнего времени.
Если в 1950 гг. русский философ Сергей Левицкий мог относительно спокойно говорить о необходимости и возможности «сохранить своё социальное лицо в обезличивающем потоке общественной стихии», то сейчас обезличивающие процессы зашли настолько далеко, что впору не говорить, а кричать о сохранении человека, как такового. Поскольку индивидуальность рождается среди сугубо человеческих свойств, а не среди информационных матриц, лабораторных программ, технических инноваций, и, уж конечно, – не среди людей с исторически пришибленной памятью.
Теперь можно утверждать, что на смену «общественной стихии» пришёл усовершенствованный за полвека безостановочный и безотказно работающий транссоциальный конвеер, избавляющий общества и государства в первую очередь от личностей. Homo sapiens нынче не только обезличивается, но деформируется главным образом в своих человеческих качествах. И психическая деградация «в этом деле» не только случается, что естественно, но и программируется, что преступно. Тут уж не до сохранения «социального лица». Теперь необходимо, привлекая к решению проблемы учёных, философов, психологов и социологов, всесторонне исследовать феномен быстро прогрессирующих и принимающих характер массовой эпидемии социальных психических заболеваний. Ибо именно они, через разложение каждой отдельной личности, ввергают мир в тотальную деградацию. Коренясь в государствах с социально развитым управлением, эпидемия эта с особой навязчивостью заявляет о себе в странах, исповедующих огульно либеральные