Смех до слёз и… сквозь слёзы. Алексей Григорьевич Максименко
началась. В руке полевого хирурга блеснула сталь необычного ножа, напоминающего одну половинку ножниц для стрижки баранов. Но, каким бы примитивным, ни был сей «хирургический» инструмент – лекарь владел им с завидным мастерством, и дело своё знал очень даже не плохо.
Прохор сжимал зубами обрезок ветки, выл от боли и думал лишь только об одном – лишь бы, не дай Бог, не обмочиться прямо на лавке. А, лекарь, бурча себе под нос: «Тярпи, милай, ори, любезнай на здоровье!» – продолжал чистить раны.
После проведения всех необходимых манипуляций, при проведении обеззараживания ран, наступила гнетущая тишина. Михайло, сидя на лавке, вытирал выступивший на лбу пот, а Прохор – лежал на самодельном хирургическом столе и с радостью думал о своей выдержке: «Слава Богу – вЫдюжил, спасибо тебе, Господи, что не дал обмочиться от боли!»
По окончанию успешной операции умелым «резальником», прошёл месяц. И, кто его знает: может лекарь был, действительно докой в своём деле, может Ангел Хранитель вновь обратил своё внимание к своему подопечному, но Прохор стал ходить без посторонней помощи и без каких-либо усилий. Боль не ушла из стопы, но она имела своё проявление лишь в ненастную погоду и отмечалась ломотой в ступнях, а это так, как поговаривал, «Ворон»: «Ерундовина, в сравнение с тем, что было раньше!».
Поход князя Юрия Долгорукова «со полкИ» – окончился разорением булгарских городков и, во время повального грабежа имущества жителей булгарских поселений, кое-что из добычи перепало и Прохору с Юсупом. Так что возвращались родокИ домой, не с пустыми руками, а с немалым багажом ратных былей и дорогих подарков.
****
На всём протяжении пути в родные края, мужикам встречались и ватаги степных бродяг-разбойников, и «станицы» казаков. И, те, и другие не гнушались грабить путников, но с отставными дружинниками – дела обстояли намного сложнее: эти мужики, запросто могли и зад надрать разбойничкам!
Иногда мужики, возвращающиеся к своим семьям, и казаки, едущие с набегов, организовывали совместные ночёвки. И, «вольные люди», испытывающие потребность в опытных рубаках, не единожды пытались завербовать мужиков в свои казачьи ряды, в круг вольных жителей Дикого Поля: что им, к слову сказать, часто удавалось делать. А, мужики, сидя ночью у костра, рассказывали о своих «амурных похождениях» к пышнотелым булгаркам, которых не было, как таковых, и говорили о том, какими лихими героями они показывали себя в жестоких сражениях: хотя и первое, и второе, в рассказах бывших дружинников, было нескромным преувеличением.
У Юсупа, знающего о вольной жизни не понаслышке, иногда просыпалось желание присоединиться к вольным казакам, но «Сын Волка» гнал прочь, эти мысли. Его ждали дома родные дети и красавица жена, о которой он не забывал, даже в самые трудные минуты сражения с булгарами.
За спинами ратников остались