Смех до слёз и… сквозь слёзы. Алексей Григорьевич Максименко
им приходилось питаться берёзовой корой, листьями липы, мхом и, если уж придёт удача, кониной. Поэтому, мужчины, призванные Кожеуровым, бросив все свои домашние дела, спешно отправились к месту сбора: мало ли куда их поведёт старшОй?! Ведь, если они возвратятся из похода с богатым зипуном (добычей), то с ним и голодать не придётся.
– Добро вам в избу, Василько! – Войдя во двор, поприветствовал старосту артели, от лица всех прибывших, рыжебородый мужик – Перенега, – Пошто это у тебя, сын Гостяты, скорыньЯ (щека) припУхша, уж не Василина ли тебя «приласкала»?!
– Ты, Перенега, сторОжко ахмыляйся – не народилась, ишшо, баба, котора мене будет бити! А, скорыньЯ обпухла – так то, здуци вас, меня бухАра (оса, пчела) ужалила! А, еже ли ты, братЕня, будешь меня келИть (дразнить) – сорву строк (крапива) и загоню ею тебя в озеро – там и заквашу (утопит), помяни моё слово!
– Ой, какия жа мы суроваи: прямь, утопит и вся недОлга! Зараз, Васька, я прям таки портки-то со страху и обгажу! Подём, ужО, рыбу рыбачить!
– Не келИ, меня, Перенега, и не мордавь (не усмехайся): вот привечу тебя червлёным вязом (ударить дубинкой) по хребтине – в раз шолкавам станишь!
– Да, не лего вам, братцы, бузоторить! – Взвалив пару вёсел себе на плечи, решил охладить пыл лучших друзей детства, каковыми являлись Кожеуров и Перенега, Гюргий Новоторженин, – Покудава вы собачитеся, рыба ускорости уйдёть к берегу и шыш мы споймаем, а не рыбу! Пора ужо, братцы, и в сойму забиратьси.
Подобные ссоры между Перенегой и Кожеуровым происходили постоянно, но вот какое дело: попробуй, разлучи друзей, и они, наверное, умрут от тоски друг по другу. Ну, что поделать – вот такое у них «ласковое» общение!
Сойма: рыбачья лодка новгородцев – была достаточно вместительной и, загрузив в неё невод, двое рыбаков погребли от берега к месту лова рыбы, а остальные остались на месте. Сноровисто забросив сети в воду, рыбаки вернулись на берег за очередной партией сетей.
– Поправь сеть, ахломон! Поправляй, тебе говорю, рукокрюкий! – С раздражением, но больше так, для острастки, закричал на Шуйгу, Василий, – Чи не видишь, што дель (ячейка невода) зачипилась за копань (шпангоут соймы)?!
– Дык, на зени (земле) лучша улОживать надоть была! – Огрызнулся, Шуйга.
Кожеуров хотел наградить товарища крепким словцом, но сплюнул, махнул рукой и решил оставить всбучку до следующего раза. За три заброса и вытаскивания невода, у рыбаков меж лавочек соймы затрепыхалось достаточно много крупной рыбы. Там были сиги, снетки, синец, крупный, судаки с сомами и даже угри. Но, «золотое дно», у поселения Взвад, подарило рыбакам ещё и более десятка крупных налимов, чья печень очень ценилась у посадских князей.
– Васька! – Распутывая ячейки невода, окликнул друга, Перенега, – Ты не слыхАл, об том: люди бают, што «емь» навастрилася идтить на нас разбоем? Так ли, ай не? Как разумеешь, не пора ли нам ушкуи смолить, да чеканить?!
– Ой,