Какое надувательство!. Джонатан Коу
Я налил себе еще пива, а ей принес апельсинового сока, и на этот раз она попросила добавить в него водки. Мне стало ясно, что женщина она добрая и дружелюбная, поскольку, когда я подсел к ней на диван заполнить бланк пожертвования, осталась весьма довольна тем, что ноги наши случайно соприкоснулись: в сторону не дернулась, – а когда я вписывал сумму и ставил подпись, бедра наши касались друг друга довольно долго, и я не мог понять, как это случилось, – ведь это Фиона придвинулась ко мне поближе. Вскоре выяснилось, что и уходить она не торопится, ей почему-то нравится со мной разговаривать – с человеком, которому в ответ и сказать-то нечего, – и поэтому я пришел к выводу, что она сама как-то храбро, неприметно и безрассудно истосковалась по общению: хоть я сегодня вечером и неважный собеседник, а поведение мое в самом начале явно ее напугало, она все же не уходила, все больше и больше расслаблялась и становилась все разговорчивей. Не помню, сколько она у меня просидела и о чем мы с нею говорили, помню только, что мне это сначала нравилось – все эти непривычные занятия разговорами; и только много времени спустя – должно быть, после нескольких стаканов – я снова почувствовал, что утомился и мне уже не по себе. Даже не знаю, почему это произошло – мне по-прежнему нравилось разговаривать с нею, – но неожиданно меня охватило неодолимое желание остаться одному. Фиона продолжала говорить, я ей, наверное, даже что-то отвечал, но внимание мое начало рассеиваться и вновь сосредоточилось на Фионе, только когда она что-то сказала и я сильно этому удивился.
– Я не выключаюсь, – сказала она.
– Простите?
– Я не выключаюсь. – И она кивнула на мою руку.
Я к тому времени вернулся в кресло напротив и, сам того не сознавая, взял видеопульт. И теперь он был направлен на нее, а палец мой замер на кнопке «пауза».
– Я, пожалуй, пойду, – сказала она и поднялась с дивана.
Пока она шла к двери с бланком в руке, мне пришло в голову, что нужно как-то спасти ситуацию, и я выпалил:
– Наверно, я куплю себе какое-нибудь растение. Тут все станет по-другому.
Фиона обернулась.
– У меня по пути с работы есть небольшая теплица, – тихо сказала она. – Я могу вам купить, если хотите. Завтра принесу.
– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.
И она ушла. Несколько секунд после того, как за нею закрылась дверь, я переживал любопытное ощущение: одиночество. Но одиночество это смешивалось с облегчением, а еще чуть погодя облегчение совершенно его вытеснило, заполнило меня целиком, мягко подвело к креслу, на подлокотниках которого покоились два моих друга, два испытанных соратника – пульты управления видеомагнитофоном и телевизором. Я включил их, нажал на «воспроизведение», и Кеннет произнес:
– Ну, э… симпатичное лицо – это еще, знаете ли, не все.
На следующее утро я проснулся с ощущением, что произошло нечто весомое. Событие это, чем бы оно ни оказалось, на данной стадии