Плохое слово (сборник). Виктория Рожкова
день они ездили по Москве. И на Красной площади побывали, и в парке имени Горького. Даже в кафе заходили. Михаил Петрович почувствовал себя в этом заведении крайне неуютно. Но милая официантка общалась исключительно доброжелательно, а когда Миша расплачивался по счёту – что-то вроде гордости за себя шевельнулось в душе Михаила Петровича. Надо же – жил один, покупал косточки на рынке. А сейчас за него сын платит. Наверное, тысячу рублей отдал. Кошмар!
Домой возвращались уставшие, но довольные. По дороге снова купили бутылку водки, но договорились, что больше одной сегодня пить не будут.
– Миша, а ты вообще – любитель употребить? – поинтересовался Михаил Петрович.
Миша сначала отца не понял, но потом рассмеялся.
– То, что ты имеешь в виду – нет. Сейчас есть повод, а так я работаю с утра до вечера. Некогда мне пить. И неохота. – Отлегло у Михаила Петровича от сердца.
И снова разошлись далеко за полночь. На этот раз Михаил Петрович успел рассказать о своей жизни – Миша просил. Но за водкой больше не ходили – как и договорились.
В эту ночь Михаил Петрович спал спокойнее. Но шальная мысль о том, что всё гладко не бывает – не давала ему покоя. Узнав о существовании сына – Михаил Петрович не сразу бросился названивать его матери. Он думал. А о чём же тогда думает Миша, первый раз увидев отца в 40 лет и спокойно называя его «папа»? Может, не всё так просто?
Новый день Миша решил посвятить рабочим делам. Извинился перед отцом и уехал о чём-то с кем-то договариваться. Михаил Петрович смутно понимал принцип Мишиной работы – нечто, связанное с современными технологиями. Вот если бы Мишу интересовала самая дешёвая картошка в городе…
Михаил Петрович хотел сходить в магазин, но оказалось – незачем. Холодильник забит всем необходимым. Такой роскошной еды он не пробовал никогда. В местный супермаркет не заходил ни разу – зачем душу травить? А иметь представление о деликатесах позволяли фильмы, которые Михаил Петрович смотрел в огромных количествах – делать то больше нечего.
Завтра Миша уезжает. Никаких разговоров о том – кому достанется квартира после смерти отца. Никаких вопросов о накоплениях. Михаил Петрович зачем-то подошёл к тайнику и проверил – закрыт ли. Всё было на своих местах. Зазвонил телефон – явление редкое для Михаила Петровича.
– Алло, пап, это я. Можно я подъеду с другом? Это армейский товарищ – хочу вас познакомить, – Сердце Михаила Петровича упало. Ну вот – началось.
– Приезжайте, – дрогнувшим голосом ответил он сыну и положил трубку. Какой-то друг – армейский якобы, теперь ещё будет что-то здесь вынюхивать. Михаил Петрович положил под язык очередную таблетку «нитроглицерина».
– Это Иван. Знакомьтесь. А это мой отец – Михаил Петрович, – Миша был в хорошем настроении, совершенно не обращая внимания на не очень гостеприимное поведение отца.
А Михаил Петрович насупился – вяло пожал руку армейскому другу сына, и ушел на кухню. Готовить он ничего не стал принципиально. Но Миша не обиделся