Плохое слово (сборник). Виктория Рожкова
возмутился он. – Не смей так волноваться! Было бы из-за чего! Как я тебя в таком состоянии оставлю?
Михаил Петрович не мог ничего ответить. Кто-то очень сильный сжал сердце и не собирался отпускать.
– Где твои таблетки?! – в Мишином голосе послышался страх.
Михаил Петрович трясущимися руками достал пузырёк. Через несколько минут железная хватка исчезла.
– Пап, я тебе деньги оставлю – чтобы машинку подключили. Чёрт, не успеваю уже. Давай быстренько присядем на дорожку, – Миша сел на тумбочку в прихожей.
Но Михаил Петрович неожиданно сорвался с места и подбежал к мешку с рисом. Видя, как отец что-то судорожно ищет в рисе – Миша испугался.
– Пап, ты чего?
– Миша, помоги мне! Быстро!
Сын подбежал и стал неловко топтаться возле мешка.
– Высыпай его! – скомандовал отец.
– На пол?! – в Мишином голосе был ужас.
– Ну, высыпай же! Я не сошел с ума… – умоляюще закончил фразу Михаил Петрович.
Миша с трудом, но всё-таки опрокинул мешок с рисом. Михаил Петрович начал быстро и смешно перебирать крупу. Неожиданно в его руке оказался ключ от тайника. Не отвлекаясь ни на секунду, Михаил Петрович подбежал к стене, ловким движением отогнул ковёр и вставил ключ в сейф.
– Ну ты, отец, даёшь… – Миша усмехнулся – сообразив что к чему.
А Михаил Петрович, тем временем, достал из сейфа шкатулку. С тоской посмотрел на содержимое, и резко захлопнул.
– Возьми, сынок.
Миша вздрогнул. Но не от вида шкатулки, а услышав первый раз обращение – «сынок».
– Пап, да чего ты выдумываешь? Ещё подумаешь, что я за этим ехал!
Михаил Петрович схватил Мишу за руку и насильно усадил на диван.
– На дорожку, – пояснил.
– Пап… – начал Миша.
– Помолчи, – оборвал Михаил Петрович.
Посидели. Встали.
– Пап… – снова попытался сказать Миша.
Но Михаил Петрович всучил сыну шкатулку и убрал руки. Он начал легонько подталкивать Мишу к двери.
– Пап… – в третий раз попробовал Миша.
– Ничего не говори. Пожалуйста. Езжай с Богом! И… спасибо, что приехал, сынок.
Михаил Петрович буквально вытолкал сына за порог. Закрыл дверь. Достал заветный пузырек. И заплакал – глухо и неумело. Тут же о чем-то вспомнил. Подбежал к окну. Миша уже вышел из подъезда, но, пройдя несколько шагов – обернулся. Нашёл взглядом окно – помахал рукой.
– С Богом, сынок, – одними губами прошептал Михаил Петрович.
Под ногами хрустел рассыпанный рис, но он не обратил на него никакого внимания.
Милые бранятся…
В споре рождается … что-то
– Телевизор!
– Компьютер!
– Телевизор!
– Компьютер!
– Телевизор!!!
– Компьютер!!!
Спор не прекращался последние полчаса. С того момента, как Люда любовно пересчитала деньги – неожиданно вернувшийся долг, о котором