Она не умела стрелять. Ирина Сотникова
пешком. Над площадью сделалось непривычно тихо, как перед катастрофой, которая вот-вот должна была накрыть центр города. Эта плотная тишина стала угрожающей. Собравшись группами, люди растерянно переговаривались, жестикулировали, показывали руками в сторону тел на асфальте.
Вдруг с той стороны, где исчезла машина с убийцей, послышался вой сирен, на свободную полосу выскочили сразу три служебных автомобиля, из них высыпались люди в форме и белых халатах, началось движение, которое будто бы подтолкнуло заклинивший механизм. Люди оживились, пошли обратно к остановке, надеясь на то, что маршрутки все же поедут. Тревога, сдавившая плотным кольцом площадь, потеснилась, уступив место привычной суете. Когда милиция начала опрашивать свидетелей, никто толком не смог назвать марку машины, но все отметили неопределенный темный цвет. Некоторые видели на номерном знаке полупрозрачную черную сетку. Зато внешность стрелявшей женщины все запомнили очень хорошо, описали одинаково, даже предоставили видеозаписи с телефонов. Оставалось самое малое – найти и схватить убийцу.
…Добралась Ксана почти к шести вечера – смертельно уставшая и голодная, переоделась, начала готовить ужин. Она так сильно промерзла в психлечебнице, что даже в собственном доме никак не отпускал озноб, словно она заболела. Привыкшая к самым непредвиденным ситуациям, Александра не считала себя особенно впечатлительной, но в этот вечер с ней что-то было не так. Растущая тревога давила грудь, не давала дышать. Анализируя ситуацию, она никак не могла отделаться от мысли, что кто-то «помог» Светочке попасть в отделение неврозов и таким образом заставил ее, Ксану, бесцельно проторчать там с четырех до пяти дня. Но какой резон был в том, чтобы проделывать такие сложные действия с никому не интересной Светочкой или ничем не выдающейся Ксаной?
Здравый смысл осторожно ей подсказывал, что острый приступ невроза может случиться с каждым, а беспардонность и грубость медперсонала – явление распространенное. И все же концентрация случайных событий показалась ей слишком насыщенной для одного дня, и никто не мог убедить ее в том, что это было простое совпадение. Беспокойство стало четким, осязаемым, будто кто-то невидимый стоял за спиной и жарко дышал ей в затылок, заставляя замирать от леденящего душу ужаса. Подавленная случившимся, она механически резала капусту. Тишину кухни нарушали только звуки телевизора, на который Ксана давно не обращала внимания. Дети еще не вернулись от бабушки, и она была этому рада – не было сил выслушивать громкие вопли Кати, терпеть снисходительное хмыканье Ромки.
Послышался знакомый шум двигателя, хлопнула калитка. Жорик долго возился в коридоре, снимая верхнюю одежду, и, не переодеваясь, сел за стол с газетой – будто после ужина снова собрался уезжать. Тут же из какого-то тайного угла материализовался рыжий поганец Рэмбо, тяжело взгромоздился на табурет, утробно заурчал. Но Ксана, занятая своими переживаниями, не обратила на него никакого