Рома, прости! Жестокая история первой любви. Катерина Шпиллер
надела.
– А ты в порядке! – весело сказала Рита.
– Брось, Катаева, я ж в зеркало иногда смотрю. Вот ты расцвела!
– Я уже сто лет не Катаева, а Гаврилова. А цвести в нашем возрасте – самое то.
– Кому то, а кому и не то… – Юля перестала улыбаться, и мордашка ее сделалась озабоченной. Опять проявились все морщинки.
– Эй, не хмурься, состаришься. Что не так? Ты уже не Лавочкина, что ли?
– Лавочкина я, Лавочкина, не нервничай, – досадливо замахала рукой Юля. – Лучше объясни, что ты тут делаешь?
– Да йогурты вот покупаю. А ты?
– Я живу вон там, – Юлька махнула рукой куда-то вправо, – в соседнем доме. Разве ты…
– Нет-нет, я тут тетушку навещаю. Она лыжи навострила, на чемоданах сидит. Вот я и провожаю ее уже месяца три.
– Пойдем ко мне! Кофе выпьем, поболтаем! – Юлька снова оживилась, глаза заблестели, щеки порозовели, она схватила Риту за руку и встряхнула ее несколько раз.
– Ой, ненормальная, отцепись, руку оторвешь! Зайду, конечно, но не сегодня. Не могу сейчас, мне еще к тетке, потом в нормальный советский магазин, и – домой, дитя ждет. У тебя-то есть дети?
– Есть. Дочь Ася. Шесть лет.
– Здорово. И у меня. Сын Ваня. Представляешь, тоже шесть лет. Будет о чем поболтать! Я к тетке еще в четверг приеду. Хочешь, я к ней специально пораньше, а потом к тебе зайду?
– Давай!
– Напиши где-нибудь телефон и адрес.
– Правда? Ты точно зайдешь? Мне тебя ждать? – Юлька была так взбудоражена, будто встретила самого родного человека, с которым надолго разлучилась.
– Ты, Юлька какая-то… странная. Сказала же – зайду. Телефон давай, Лавочкина! И отцепись же, наконец, от моего рукава!
Юлька бежала домой. Все ее нервы подрагивали, а где-то в районе солнечного сплетения давило и щекотало. «Какая я дура! Чуть все не испортила! Эмоции все, эмоции…» У Юльки появилась цель, по крайней мере – до ближайшего четверга: показать этой Маргарите, в каком она полном порядке, как все у нее хорошо.
Первый год жизни с Ромой в доме ее мамы и Володи был, можно сказать, сказочный. Они погрузились друг в друга полностью, абсолютно, до последней клеточки, до каждого нервного корешка. Они одновременно просыпались в объятиях друг у друга, они синхронно засыпали после любви, не отодвигаясь ни на миллиметр. Ходили везде и всегда, взявшись за руки, в одно и то же время хотели есть…
– Так просто не бывает! – восклицала мама, глядя на них. – Это дар вам дан какой-то! Счастливые!
Дар… Счастливые… Юлька нервно ковыряла ключом в замочной скважине. Сейчас откроется дверь, и она тут же увидит себя в зеркале, висящем напротив. Надо зажмуриться, не смотреть. Какого черта именно здесь повесили это дрянное зеркало? Да ведь это она сама так решила – еще давно, когда они с Ромкой, мамой и Володей пришли смотреть однокомнатные кооперативные хоромы. «Представляешь, Ром, гости входят и тут же видят себя в зеркало, и свое «здравствуйте» тоже говорят как бы сами себе! Здорово?» Гости… Ха-ха!
Так