Сто рассказов о России и о Германии. Лукерья Сайлер
невысокий такой, миниатюрный, светленький. Размер обуви у него, наверное, не больше чем 42-й. Вот если бы я ему позвонила и сказала, что хочу с ним встретиться, согласился бы он, или нет? Ну, так, «круглый» же, конечно бы, согласился. А я бы назначила ему встречу в ресторане. В каком, например? Три года в Германии живём и не разу не были в ресторане. Я даже не могу себе представить, какие они здесь. О, нет! Один раз я зашла в ресторан со своей соседкой Клавой. Мы ездили по программе «шпортфераин фюр дойче аузидлер» и «Католише Югенд гемаиншафтсверк» (организации по работе с молодёжью) – за полцены возили нас на автобусе в Мюнхен, в Немецкий музей. Надо сказать, очень богатый музей, но и огромный тоже, за один день не обойдёшь. Мы с Клавой отстали от других, устали, решили выпить чашку кофе и зашли в первый попавшийся ресторан прямо там же, в музее. Зашли, цен нигде не видно, взяли кофе и салат: она с мясом, две ложки столовых, а я без мяса, но с креветками – три таких же ложки, подошли к кассе: она заплатила – 9 ДМ, а я – 15 ДМ. Сели мы с ней, долго смотрели на то, что купили, потом рассмеялись, съели, разумеется, оставшись голодными. Решили своим мужикам не говорить о том, как мы в ресторане пообедали. Они-то, с детьми, сухим пайком в это время питались и чаем из термосов запивали; мы с ней такой обед, перед отъездом старательно приготовили, с целью сэкономить на этом.
Ресторан тот был очень большой и красивый. Ну, допустим, пригласила я Вадима в такой, например, наверное, есть подобный в Каме; назначила ему встречу. Ну и, как полагается в таких случаях, опоздала немного. Подъезжаю к ресторану на шикарном лимузине-Мерседесе. О! Нет! Лимузин – это не «Мерседес»! До сих пор не научилась различать марки машин, но неважно, подъехала я на красивой машине, разумеется, не на нашем старом двух дверном «Гольфе», ему уже «в обед сто лет». В следующем году он, наверняка, из-за старости техосмотр не пройдёт. Да и не даст же мой мне одной, без присмотра, куда-нибудь съездить. Сколько живём, ну хоть бы раз ему изменила или глаза в сторону повела – не разу, и никакого доверия. Никогда ничего не говорит, но где бы ни были – всегда на его взгляд «натыкаюсь».
Подъехала я к ресторану на такой же, примерно, машине, как в кино показывают, с открывающимся верхом и лучше красного или малинового цвета, опоздала, выхожу в длинном блестящем платье, как у Марлен Диттрих. В кино у неё, кажется, было; белое блестящее, переливающееся, а у меня чёрное переливающееся, разрез от пояса, иду – ноги видно. Как хорошо, что у меня ноги красивые. Все так говорят. Иду, а что в руках? Сигареты нет; не курю. Ну, ладно, пусть будут очки от солнца, чёрные. Захожу я в ресторан, а он большой, такой же, как в Мюнхене в Немецком музее; столы стоят в два ряда, между ними длинный, широкий проход. Музыка играет современная, конечно же – тихо, а не грохочет. Вадим сидит в самом конце, за последним столиком, меня не видит, а я иду по проходу легко: стройная такая, на высоких каблуках, в красивом блестящем