Мания. 3. Масть, или Каторжный гимн. Евгений Кулькин
посмотрел на него с грустным пониманием, что тот понятия не имеет об епископате, и довольно высокомерно произнес:
– Экономическое пробуждение Америки начиналось с евангелизации.
Мосейко действительно явился не один. С ним шел некто с подщипанной прической и в явно коротковатых для взрослого штанах.
– Бальтазар, – представил его Захар и предупредил: – По-русски ни бельмеса.
– Тогда о чем же с ним толковать? – поинтересовался Ким, разглядывая новое действующего лицо уготованного ему спектакля.
И Мосейко затараторил что-то по-немецки, из чего Евгений Иванович понял только две полуфразы: «В названном регионе», видимо, он имел в виду Волгоград, и «…осознание своих прав». Вот это он не мог прилепить к тому, что происходило между ними.
А уже когда поехали, Захар, выслушав довольно длинную тираду Бальзатара, обернувшись к Киму, спросил:
– Он интересуется, заслужила ли Россия нового Сталина?
– Если эта роль отведется мне, то да, – весело ответил Евгений Иванович, игра начинала его по-настоящему забавлять.
А еще через какое-то время Мосейко опять обратился к Киму:
– Нашему гостю интересно, есть ли у вас конкретная группа, которой вменяется вести переговоры с иностранцами?
– Конечно, – просто ответил Евгений Иванович, – это я.
Этот укромный ресторанчик Ким знал, но никогда не посещал. Чуткие посетители тут же откликнулись взором на их ватажное вторжение, визуально изучали их несколько секунд и вновь уткнулись в свои тарелки.
Откуда-то доносящуюся частоту капель неожиданно вобрал в себя звуковой ряд, и, поскольку условия их адаптации были соблюдены, к ним вальяжно подошел мордатый метрдотель.
И только тут Ким заметил, что почти все столики в ресторане помечены табличками, говорящими о том, что они заняты. Такая же табличка была и на том аэродромного вида столе, к которому их подвел метрдотель.
Он чинно рассадил их друг против друга и придвинул копилку, на которой было написано: «Пожертвования отдельных лиц» и ниже красовались кошки, лежащие в обнимку с собаками.
– Это от общества по спасению бездомных животных, – сказал Кубрин.
Захар же протянул Киму меню.
– Что вас из этого множества прельстит больше всего?
Евгений Иванович почти не взглянул в пестроту меню, заказал какую-то незначительность, тем более что на столе уже появилась бутылка французского коньяка.
А немец все частил и частил.
– Каковы у вас способы финансирования? – едва успевал переводить Захар. – Кто осуществляет управление экономикой? Какой шанс на избрание президентом России?
Ким на все вопросы отвечал со сдержанным достоинством, потому, наверно, навел и на такую любопыть:
– А вы способны на жесткие решения?
– Кажется, да, – ответил Евгений Иванович и пояснил: – Экономические мотивы требуют руки твердого дирижера.
Немец закивал.
– А