Авдотья и Пифагор. Иосиф Гольман
Андреевич много чего ей сулил, понимая, что девушке это небезразлично.
– А вот ты посуду мыть любишь? – вопросом ответил Пиф.
– Не очень, – созналась она.
– Но ведь у тебя получается, – не унимался Пиф. – Никаких интеллектуальных препятствий нет. Тебе все понятно в мытье посуды?
– Все. – Дуняша уже поняла, к чему он клонит.
– Так, может, займешься этим вопросом профессионально? Впереди целая жизнь. Станешь супермастером по мытью посуды.
– Сравнил, – вяло отбивалась она. – Науку и мытье посуды.
Но отбивалась действительно вяло, потому что главную мысль усвоила. Не все, что легко дается и хорошо оплачивается, увлекает.
Эту глубокую философскую мысль она в будущем не раз прочувствует, причем на собственной шкуре. И ей не понравится.
История бесследно не прошла, хотя и не привела к каким-то конкретным решениям.
Потом на нее наложилась еще одна история.
…Дуняша не успела додумать, как машина подъехала к закрытым воротам их поселка. Она, махом вырванная из собственных мыслей, как в первый раз, удивилась, увидев гигантскую высоту их поселкового забора. Сколько обычно высота в заборе? Полтора метра, два, у рачительных и осторожных хозяев может быть три. Здесь же верных пять, причем солидного, покрытого темно-коричневым пластиком профилированного металла. Сверху – спираль из блестящей колючей проволоки с веселеньким названием «Егоза», шипы на солнце посверкивают. Надежно защищает обитателей поселка от всех внешних воздействий.
А заодно не менее надежно отделяет некоторых его жителей от прежней жизни, прежних друзей, прежних привязанностей.
То есть прежнее ушло. А вот настоящего пока не появилось.
Машина плавно проехала КПП и неспешно двинулась по обсаженным елями внутренним дорожкам-аллеям.
А Дуняша вернулась к волновавшей ее мысли.
Пифа не только не интересовала математика, казалось, его вообще наука не интересовала. Да и карьера тоже.
Вот ранки обрабатывать ему нравилось, и шинки накладывать, и даже клизму ежику ставить.
Она не спорит: поставить ежику клизму не каждый сможет. Но не всю же жизнь возиться с клизмами и перевязками! Неужели она собирается связать свою судьбу с вечным медбратом?
А еще ей очень хотелось выбиться из нищеты.
В том, что они с мамой живут в нищете, она убедилась только в старших классах – до этого ее абсолютно все устраивало. Но вот прийти на выпускной в перешитом мамином платье – не устраивало. Девчонки дни напролет болтали о том, где, как и какое платье они к выпускному ищут. Она по понятным причинам в этих беседах не участвовала.
И если бы дело было только в платьях!
Пифа же все это, казалось, вообще не интересовало. Его будущее было предопределено. Его жизнь с бабушкой – родители Пифа погибли в автоаварии еще до того, как он пошел в школу, – была размеренна и уютна. Его отношение к Дуняше было таким же размеренным,